— Ассоциативный ряд.
— Ну да. А спичка и сигарета — они всегда рядом и сделаны из
похожих... Э...
— Из древесины. И бумага тоже.
— Да. Думаешь о спичках и сразу вспоминаешь о сигаретах. Потому
что кто курит, тому нужна спичка… Это первое практическое занятие,
и получилось что-то превратить только у четверых. Возможно,
превратить спичку в сигарету получилось бы у большинства.
Декан Макгонагалл внимательно на меня посмотрела:
— А почему окурок?
— Потому что я не курю и окурки видел куда чаще, чем целые
сигареты.
Гриффиндор получил свои пять баллов, а меня до вечера дразнили
«Мальчик, который не курит».
Но в целом отвечать на уроках я не любил и руку почти никогда не
поднимал. Когда меня спрашивали в человеческой школе, Дадли
внимательно прислушивался и если я отвечал хорошо, меня ждали
побои. С возрастом братец придумал кое-что новенькое: он просто
отбирал у меня портфель, и домашки делать я не мог. Когда тётю
вызвали в школу, потому что домашние работы я не сдавал целый
семестр, я потерял самообладание и прямо при учителях заявил,
почему делать этого не могу.
Был скандал, тёте пригрозили вмешательством социальных служб,
она разозлилась и всё спрашивала, отчего я не рассказал ей сразу.
Дядя, напротив, не стал разбираться и выпорол меня. Дадли радостно
ржал, глядя на мои слёзы, а дядя предупредил, что выпорет и его
тоже, если его имя хоть раз произнесут в школе вместе с моим.
Дадлик, умный мальчик, не поверил. Тогда дядя Вернон уточнил, что
лишает его карманных денег, да так и сделал. Мне наняли репетитора
— чтобы я смог догнать класс и получить семестровые оценки, а Дадли
на всё время моих дополнительных занятий лишили денег.
Гонять и преследовать он меня не перестал, но учебники мои
больше не трогал.
Приходящий учитель мог сообщить в соцслужбу, что ребёнок живёт в
чулане, и тётя выделила для занятий одну из гостевых спален на
втором этаже. Там стоял стол, и уроки проходили в приличной
обстановке. Затем комнату закрывали на ключ, а я шёл в свой
чулан.
Учитель обнаружил, как я плохо читаю, и большую часть времени мы
устраняли именно эту проблему. Дадли, лишённый денег, не подходил,
когда видел меня с книгой, и закатывал скандал, если меня
привлекали к работе по дому. Поэтому эти полтора месяца были для
меня самыми спокойными.