Годы, проведённые в детском доме, научили Виктора быть
самостоятельным и отвечать за свои поступки. Условия там были
жёсткие. Поначалу он попал в младшую группу. Там содержались дети
до семи лет, но, бывало, их не переводили к старшакам до восьми и
даже до девяти лет. В младшей группе воспитатели больше следили за
порядком и старались пресекать всякие ссоры и разногласия. Виктора
никто не обижал, он быстро со всеми познакомился и подружился. В
старших группах дети чувствовали себя более вольготно, и
воспитателям было уже не уследить за всем происходящим, поэтому там
выстраивалась чёткая иерархия. Ребята постарше и посильнее сами
устанавливали порядки, и любое неповиновение сразу пресекалось
физическим наказанием. Когда Виктора перевели в старшую группу, ему
исполнилось уже девять лет. За неполных три года, проведённых в
детдоме, он уже кое-чему научился, появилась некая хитринка, он
чувствовал ситуацию и подстраивался под неё. Такая способность к
выживанию. Дети взрослеют гораздо раньше, чем это кажется взрослым.
Ярский уверенно влился в коллектив таких же сорванцов, как и он.
Хотя не обошлось и без стычек. Пару раз его, как новенького,
пытались зацепить сверстники; конечно, подрались и не раз, но потом
приняли за своего, и жизнь потекла дальше. Ребята в детдоме были
разные, каждый со своим характером и историей, но всех объединяло
одно — нехватка родительского тепла, и каждый жил с этим как мог. А
куда деваться?
Когда Виктору исполнилось двенадцать, к ним перевели из другого
детдома несколько человек. Один из них — Александр Сипелко. Родом
он был из Полтавы. Этот город Ярский хорошо помнил из уроков
истории. Там Пётр Первый с корешами, ещё давным-давно так наваляли
шведам, что у тех только пятки сверкали. Саня Сипелко не сидел
тихо, как это обычно делают новички в коллективе, а сразу занял
лидирующую позицию в иерархии подростков. Он был на год старше
Виктора и почти на пол-головы выше. Худой, жилистый, с длиннющими,
как у орангутанга, руками, с большими кулаками, на которых острые
костяшки были постоянно сбиты от частых драк. Саня дрался везде и
со всеми. Он щемил малолеток, не давал проходу сверстникам и
смертным боем бился со старшими ребятами, нисколько им не уступая.
Местные крепкие пацаны поначалу пытались поставить его на место,
однажды даже устроили ему тёмную. Но он, как-то ловко увернувшись,
отмутузил сразу нескольких человек. Одному выбил передний зуб, а
другому сломал нос и походу даже вышел из неравной схватки
победителем, хоть и сам славно огрёб. Получив в наказание
своеобразный карцер от воспитателей (да, был и такой, но об этом,
наверное, рассказывать не стоит), он отсидел там пару дней, а потом
вернулся в группу как ни в чём не бывало. После этого учить Саню
жизни больше ни у кого желания не возникало.