С первого дня к нему прилипли две клички: Сиплый и Хохол. На
Сиплого Саня не обижался, а вот Хохлом его называли исключительно
за глаза. Такое погоняло Сане почему-то сильно не нравилось, и за
это можно было с большой вероятностью хорошо огрести по щам.
Ярского по какой-то причине Сиплый невзлюбил с первого дня и
сразу стал цеплять, где бы они ни пересекались. То, что они друг
другу – полная противоположность, было видно с первого взгляда.
Виктор — с врождённой интеллигентностью, спокойный и
рассудительный. Все его поступки казались продуманными и
целенаправленными. И прямая противоположность — Саня. Резкий,
наглый, абсолютно безбашенный сорванец. Он делал всё, что ему
вздумается, никогда не слушал ничьего мнения, а имел только своё.
Ярский хоть и не любил учиться, но схватывал всё на лету. Стоило
ему услышать материал в школе, он тут же его запоминал и мог потом
ответить, даже не повторяя дома. Любимым предметом Виктора была
география. Он с удовольствием разглядывал в учебнике красивые
острова в безбрежном море, картинки заморских городов с пальмами и
мечтал, что когда-нибудь обязательно там побывает. Ещё ему
нравилась математика. Мало кто из учеников любил математику, а
Виктор настолько легко научился считать, что уже в десятилетнем
возрасте мог быстро перемножать в уме двузначные числа, чем удивлял
не только своих друзей, но и учительницу математики. Из оценок
Ярский получал в основном четвёрки и то только потому, что учиться
ему было неинтересно; а учителя не раз говорили с сожалением: «Эх,
Витя, тебе бы немного прилежности, ты бы мог быть отличником».
Сиплый же, наоборот, был двоечником, никогда не открывал дома
учебники и порой даже не носил их с собой на уроки. Учёба его не
интересовала от слова «совсем». У Сани была мечта: вырасти и стать
наёмником. Он услышал от кого-то про Французский легион. Про крутых
солдат, воюющих по всему миру. Эта жизнь казалась Cиплому настолько
романтичной и интересной, настолько другой, в отличие от этого
деревенского детдомовского быта, что он с нетерпением ждал своего
совершеннолетия, чтобы свалить в далёкую Францию и поступить на
службу своей мечты.
Ярского Сиплый задирал по-своему. Когда он проходил мимо, делал
вид, что не замечает его, но в последний момент внезапно резко и
сильно, но как-то незаметно для окружающих бил под дых. У Виктора
перехватывало дыхание, но он делал вид, что ничего не случилось,
продолжал идти дальше, на ходу пытаясь отдышаться, делая короткие
быстрые вздохи. Иногда, Сиплый незаметно бил Виктора ладонью по шее
и говорил при этом: «Кайфушка». Удар был несильный, но такой
резкий, что по всему позвоночнику сверху донизу прошибала
неприятная электрическая дрожь. Каждый раз Виктор думал, что в
следующий раз он обязательно развернётся и даст Сиплому в рыло, но
потом опять его что-то сдерживало, и он делал вид, что ничего не
произошло.