Сделав глубокий вдох, я вставил глаза
назад, попытался сделать это так, как считал правильным. Было
неприятно, я чувствовал давление, которое глаз оказывал на мышцы и
кость. Боялся, что он лопнет… но не лопнул. Внутри чувствовалась
прохлада, а глаз так ничего и не видел. Но зато он занял свое
место, что подтверждало привычное закрытие и открытие век.
Достав склянку, я посмотрел на нее.
Как хотелось ее сейчас разбить, как хотелось просто взрываться и
начать вырезать каждого в этом городе. Ведь если я захочу… то все
тут умрут. Если не днем, то ночью точно. Ведь тени сгущаются к
полуночи. Сделав глоток, я почувствовал зуд в измененном глазу.
Неприятно, но терпимо. Потом еще один заряд ушел на восстановление
глаза и всех повреждений, которые я получил во время этой безумной
вылазки. И через минут пятнадцать помеченный глаз начал улавливать
картинку. Повезло.
Снова натянув повязку на глаз, нечего
его было травмировать столь ярким солнечным светом, – впервые я
видел в этом мире столь малое количество облаков, – я здоровым
глазом осмотрел округу. Вокруг нас, вокруг центральной площади
столпился почти весь город. Изредка встречались силуэты на стенах,
что могло вселять хоть какую-то надежду на то, что я поступил
правильно. Но ее не было. Как и не было той троицы, что умерла.
– Кто сейчас тут старший?! – грозным
и громким голосом спросил я сразу у всех. – Кто готов нести
ответственность за остальных?! Кто готов стоять в ответе за этот
город?! Даже если будет несколько старших, я всех жду тут! – и для
утверждения дополнительно пнул ногой по заросшей каменной
брусчатке, из-за чего в воздух поднялось немного осевшего
пепла.
Мои вопросы, видимо, поставили в
тупик многих тут. Никто не решался подойти ко мне, никто не хотел
нести ответственность за всех живущих тут и весь город. Но мне
нужно было взять с кого-то обещание, с кем-то заключить сделку,
которую бы подтвердила система. И если этого никто не сделает, то я
просто «заключу» ее в одностороннем порядке, и этот город будет
обязан ее выполнить.
Время шло, мое терпение
заканчивалось. Как назло, о себе дали знать наши павшие товарищи.
Светило на небе двигалось, смещались его лучи, которые в итоге
отразились от блистательной защиты Латия и ударили мне прямо в
глаз. Я зажмурился, сделал пару шагов назад и скрылся за тенью
монолита, продолжая смотреть на этих потерянных людей.