Город. Последние несколько часов я
только и мечтал оказаться в нем, но когда наш отряд достиг его, то
никакой радости в этом не было. Нас стало меньше. Да, задание было
выполнено, теперь все горожане нам по гроб жизни обязаны за то, что
не стали сначала марионетками какого-то безумца под властью
пустоты, а потом трупами и частью армии мертвых сгнившего бога
смерти.
Мы пришли в город. На нас смотрели
восторженно только первые пару мгновений. А потом замечали на наших
плечах павших товарищей. И восторг сразу сменялся сочувствием и
горем. Они смогли отбиться с минимальными потерями, а вот мы – нет.
У нас самые огромные потери для этого мира. У нас у всех осталось
по одной жизни. Права на ошибку у нас больше нет.
Улицы города были усеяны телами
мертвецов и кадавров различной степени развития. Мы шли по ним,
иногда проваливаясь в их останки. Мне было плевать. Мне вообще на
все было плевать. Я хотел как можно быстрее свалить из этого места,
но сначала надо было взять с кого-нибудь, кто готов взять на себя
ответственность, слово.
Никто не знал о том, что на самом
деле с нами произошло. А даже если и узнают, то никогда не поймут.
Они могут до сих пор думать, что это игра… но это уже ни хрена не
игра! Это чертова реальность! Для меня это реальность! Да, с
магией! Да, в хрен пойми каком мире! Но это теперь моя реальность,
и мне с этим жить! А не им!
Мы дошли до центральной площади и
аккуратно сложили два с половиной тела. После моего боя Гролька
сложно было назвать полновесным… телом. Большая его часть была
уничтожена. Мне было больно на это смотреть. Но вдвойне было
больнее оттого, что я его убил своими руками. Он погиб не от
чьих-нибудь лап, когтей, меча… он пал от моих рук, так как им
управлял мертвый разум бога!
Мы все по очереди подошли к монолиту,
полностью восстановили свои склянки. Никто даже и не думал лезть и
проверять свои характеристики, статус задания. Всем и так было
понятно: мы стали чуточку сильнее, а задание выполнено. Но какой
ценой? Ни на ком лица не было, весь наш отряд испытывал траур. Даже
Рыжий не проронил ни слова, пока мы шли обратно. Латий был ему
другом, он всегда помогал и словом и делом. Я знал это. Я видел
это.
Засунув руку себе в сумку, я достал
оттуда свой глаз и покрутил его в ладони. Забавно было видеть этот
черный белок и белый зрачок. Но улыбаться мне не хотелось. Мне,
наоборот, было противно, что именно из-за связи со Смертью мне
пришлось лишиться глаза. Временно ли? Точно не скажу. Если не
повезет, то навсегда.
