– Эх,
медведь ты сухолапый, – виларий постоял над телом Тюпа да
распорядился готовить костёр.
Мертвецов
полагалось сжечь здесь же.
Пока Лирка
собирала хворост, а Хабдир стаскивал тела в кучу, подтянулись и
другие отправленные на поиски оборотни. Вместе они довольно быстро
управились, сложили погребальный костёр прямо на усыпанной цветами
поляне, а потом стояли и ждали, когда едкий огонь
прогорит.
К тому
моменту уже наступил поздний вечер. Лес начал расцветать
разнообразными огнями, вверх потянулась дымка, а ручей, через
который Лирка переступила, приобрёл отчётливый жёлтый оттенок.
Хорошо, что переступила… Чем темнее становилось, тем сильнее
зажигались ночные огни. Свет тёк от кустов, деревьев, воды, мерцал
в испарениях, исходящих от земли. Даже ночное небо было расцвечено
зелёно-синими полосами.
Когда они
добрались до оставшихся членов отряда, стало совсем темно. Можно
было вернуться на заставу, но Хабдир распорядился зайти поглубже в
бывшие владения жрала и устраивать привал. Пока ни живность, ни
сами хоёторцы не прознали об устранении жрала, это место можно было
назвать даже безопасным. И спокойно развести костерок: поди
разбери, что вот этот столб на фоне неба не испарение, а дым. А
горелый запах тут и без них стоит, костровик как раз цвести
начал.
Запах
жареной картошки был более чужд Лесу, но виларий не стал
останавливать Мхяна. За два года на стряпню мальчишки никто и
никогда не приходил. А зря. Готовил он отменно.
«Его
жрать не будем», –сытый дух
иногда бывал милосерден.
Виларий
отрядил себя и Нария на ночное дежурство и велел Лирке раскинуть
охранную цепь. Когда она закончила, ребята уже разложили одеяла под
сенью гостеприимного краснодубника и сидели-переговаривались в его
тускло-красном свете.
– Вы как
хотите, но при следующем же набеге я Дориния пристрелю, – мрачный
Сендар окинул товарищей угрюмым взглядом. – Уже и стрелу хоёторскую
для него очинил.
– Э-э-э, –
Ёрих возмущённо на него посмотрел, – очерёдность блюди. Виларий
первый.
– Чего
баете, собачьи дети? – Хабдир сурово на них посмотрел.
– Да про
милаху Дориния и право первой ночи, – отшутился рыжий.
– Вы мне
это бросьте, – нахмурившийся виларий сразу понял, о чём
речь.
– Ну я же
говорил, – Ёрих самодовольно вскинул брови, – право первой ночи
всегда за главным…