— Вы что, знаете Вовика? — удивилась я, а потом вспомнила, что семья мальчика жила в нашем районе только третий год. Возможно, этот любитель понтов успел натворить делов не только у нас во дворе.
— Я отвезу вас домой, — сообщил Вишневский, допив свой напиток и посмотрев в мою сторону.
— Да? Очень мило с вашей стороны! — обрадовалась я и с довольной моськой повернулась к Ксюше. Но та, к моему удивлению, мирно дремала на стульчике у стены.
— Просто хочу ночевать сегодня дома, а не с вами, — мои глаза стали размером с пятирублевую монету, и капитан договорил: — в этом кабинете и разбирать ваше новое заявление.
— Можно подумать, это я виновата, — с обидой пробубнила я и надулась, как чайник, от такого высказывания. Неужели все красавцы были такими грубиянами?
— В любом случае, дамам не место в полицейском участке, — выдохнул капитан. — Ну так что, едем?
— Да, — кивнула я и добавила: — Постараюсь больше не расстраивать вас своими визитами.
Я встала, чтобы разбудить Ксюшу.
— А что, нас уже опросили? — сонным голосом спросила она и потерла глаза.
— Ага, и ты даже умудрялась вовремя кивать во сне, — подшутила я над подругой.
Мы втроем вышли из отдела. На парковке стояло несколько служебных машин, поэтому я растерялась, к какой из них нам нужно было идти. Но Вишневский повел нас в другую сторону. Мы сменили за капитаном в темноту, когда тот достал из кармана брелок и нажал на кнопку. В ночной тишине раздался короткий «пик», и одна из машин подмигнула нам желтыми огоньками.
Я удивилась, когда мужчина распахнул перед нами дверцу огромного внедорожника. Мы с Ксюшой переглянулись, но послушно забрались в эту машину и с любопытством стали разглядывать салон. Внутри пахло кедром, лежали какие-то, видимо, запасные, мужские вещи и бутылка с водой.
— Татка, я еще ни разу не каталась на такой машине, — восторженно шепнула мне Ксюша.
— Говорят, что мужчины большими машинами компенсируют свои недостатки, — так же шепотом ответила я, и мы с ней с любопытством взглянули на капитана полиции, который сосредоточенно следил за дорогой и, казалось, совсем нас не слышал. Или не хотел слышать.
Когда автомобиль подъехал к нашему дому, Вишневский, даже не оглянувшись на нас, произнес:
— Всего доброго.
Мы с Ксюшей вышли, и я обиженным взглядом проводила отъезжающую машину.