На улице нас ждал не полицейский “Бобик”, а личный внедорожник Вишневского. Воронцов и Шурик уже сидели на заднем сидении, и участковый что-то разъяснял преступнику. Ксюша стояла возле машины, не решаясь садиться.
— Иди на переднее сиденье, — похлопала я подругу по плечу.
— Но ты… — даже в полумраке я видела слезы в глазах Ксюши.
— Я ему, если что, еще раз вмажу, — попыталась пошутить я, хотя и у самой не было никакого желания сидеть рядом с Шуриком. Я еще помнила его полный злобы взгляд. От мысли об этом я машинально сжала руку Вишневского, который все еще поддерживал меня. Капитан пристально посмотрел на меня, а после помог открыть дверь и усесться на заднее сиденье автомобиля.
Оставив Воронцова и Шурика в отделении полиции, Вишневский повез нас с Ксюшей в больницу. Всю дорогу моя подруга плакала и прижимала к себе сломанную руку. У меня же врачи не выявили ничего, кроме большого синяка на плече и ссадины на лице.
Вишневский терпеливо ждал в коридоре, пока Ксюше наложат гипс, а я молча сидела рядом и понимала, что уже никогда не буду в глазах Егора нежной розой. Но о том, что я заступилась за подругу, я не жалела.
— Спасибо, что приехали, — произнесла я, когда заглянула в свой телефон, и увидела, что Ксюша позвонила не в полицию, а на личный номер Воронцова.
Вишневский повернулся в мою сторону и внимательно посмотрел на меня.
— Смелая вы девушка, Ковылина, — улыбнулся Егор. — С вами по ночам спать не приходится.
Я не сдержалась и рассмеялась.
— Справедливость не дремлет, — ответила я, а у самой в голове появилась мысль, что, если не судьба стать девушкой капитана полиции, так стану ему хотя бы просто подругой.
— Поедем в отдел, — кивнул Вишневский. — Напишете заявление, чтобы наказать этого… мудака с шибко длинными руками.
Я вздохнула. Сколько мне еще нужно было написать заявлений на Шурика, чтобы тот наконец исчез из жизни Ксюши навсегда? Чтобы отвлечься от грустных мыслей, я решила сменить тему разговора.
— А я слышала, что вы в спортивный бар по выходным ходите? Я тоже иногда хожу, — соврала я, чтобы произвести впечатление.
— Хожу, — удивленно взглянул на меня мужчина. — Да я смотрю, вы часто, где бываете. Особенно там, где девушкам быть не пристало.
Я похлопала ресницами. Он, серьезный и невозмутимый Вишневский, решил подколоть меня?