— Дай мне, я сама могу.
В руках вдруг появился холодок, а затем тоненькое покалывание,
будто комары уселись по кругу, по контуру браслета, и одновременно
впились своими носами. Не настолько мучительное ощущение, как она
пережила вчера, но тоже неприятное. Главный герой не хотел, чтобы
она ела сама?
— Шицзунь ещё слаба, этот ученик поможет.
Она нахмурилась и с недовольным видом уставилась на Ху Цюэюна,
его методы не радовали, но тот невозмутимо поднёс ей очередную
порцию рисовой каши ко рту. В животе, как назло, громко урчало,
поэтому Тан Сюэхуа послушно проглотила ещё несколько ложек.
Теперь еда больше походила на классические идеальные блюда
главных героев. Рис идеальной консистенции, мягкий, но не
превратившийся в жижу, легко глотающийся, ароматный, даже с
примесью каких-то лекарственных трав, которые Ху Цюэюн успел
запомнить. Тан Сюэхуа в очередной раз открыла рот, а пиала
оказалось пустой. Главный герой занервничал и обеспокоенно
спросил:
— Шицзунь ещё голодна? Этому ученику приготовить ещё?
— А, нет. Я уже сыта, но на вкус великолепно, поэтому этот
учитель был готов съесть ещё.
В его глазах засверкали искорки, он в кое-то веки с радостью
посмотрел на главу пика Мрачной Яблони:
— Правда?
— Этот учитель не заметил, как съел всю тарелку, а ты
сомневаешься?
Тан Сюэхуа усмехнулась и прикрыла рот рукой, главный герой тоже
улыбнулся. Раз её переодели, то старые вещи должны были куда-то
деть.
— А-Гэн, а где содержимое…
Она даже спросить не успела, как Ху Цюэюн понял её с первых слов
и ответил:
— Этот ученик всё разложил.
Какой хороший пёсик…
Он вдруг достал из рукава коробочку и протянул Тан Сюэхуа, та
приоткрыла крышку и увидела запас цветных шариков разных размеров и
некоторых даже немного вытянутых. Но самой важной вещи тут не
было!
— А где мой веер?
Щёки и уши главного героя налились краской, он смущённо отвёл
взор и тихо поинтересовался:
— Шицзунь все эти годы хранила его?
Его вопрос привёл Тан Сюэхуа в замешательство. Он же подарил ей
веер, разве она должна была выкинуть такую удобную вещицу? Это
как-то оскорбило его? Как будто ученик, отчитывающийся перед
учителем, она ответила:
— Да…
И тоже смущённо опустила голову, но продолжая поглядывать на
главного героя. Что творилось в его псиной голове, она не имела ни
малейшего понятия. Глаза Ху Цюэюна расширились, глаза забегали, в
них замерцал какой-то странный огонёк, смутно напоминающий радость,
но с ней перемешалось что-то другое. Восхищение? Благодарность? Тан
Сюэхуа не понимала, какую бурю эмоций сейчас испытывал главный
герой.