Она присмотрела небольшой столик, опустилась на колени и усадила
мальчика рядом с собой. Настоящая Тан Сюэхуа села напротив,
продолжая наблюдать, изредка мысленно зовя Систему.
Ребёнок боялся поднимать голову, всё время смотрел вниз, ещё и
дрожал сильнее каждый раз, когда к ним приближался человек и
приносил еду. Хуа-эр приобняла мальчика со спины, погладила его
тыльную сторону руки, всунула ложку и сказала:
— Ешь.
Мальчик испуганно попробовал суп, вдруг вздрогнул и начал
торопливо глотать, ложку за ложкой. Обе заклинательницы — и
нынешняя, и прошлая — улыбнулись. Хуа-эр подвинула к нему тарелку с
рисом и тоже предложила поесть, как ребёнок вдруг заговорил:
— Матушка… прогнала меня. Матушка сказала, что я плохой…
Он снова заплакал, держа ложку в зубах и пожёвывая её.
Маленькая заклинательница с сожалением улыбнулась и погладила
мальчика по мокрой от дождя спине. Как бы он не простыл и не
разболелся от такого ливня.
— Ты не плохой.
Его алые глаза испуганно уставились на неё.
— Но… я…
— Это неважно. Найдутся те, кто примет тебя таким, какой ты
есть.
Жуя, он озадаченно посмотрел на неё, наконец-то вытащил ложку
изо рта и спросил:
— Что это значит, тётушка?
Она вдруг вспыхнула.
— Какая тётушка? Зови меня цзецзе!
Настоящая Тан Сюэхуа, сидящая напротив них, вздрогнула и
закусила нижнюю губу. Неужели это Скиталец? Быть может, она знала
его с детства, поэтому при первой встрече он узнал её и начал звать
цзецзе? Её сердце вдруг забилось быстрее, она прикусила губу и
продолжила слушать разговор.
Мальчик виновато опустил голову и задрожал.
— Простите меня, пожалуйста, цзецзе…
Он шмыгнул носом, а Хуа-эр вдруг замерла на месте, напрягла
брови, сложила губы вместе и вытянула их. Какой несчастный ребёнок,
как ей было его жаль… От одного взгляда на него у обеих Тан Сюэхуа
всё сжималось внутри от грусти.
— Что ты, цзецзе не злится. Кто-нибудь обязательно полюбит тебя,
всегда будет заботиться, помогать и поддерживать! Шицзунь говорил
мне, что цветы расцветают и увядают*, но не надо грустить, лучше
найти смысл жизни и наслаждаться каждым мгновением.
* О бренности жизни (кит. 花开花落)
Мальчик задумчиво и смущённо посмотрел на юную заклинательницу,
но промолчал. Вскоре вся посуда оказалась пустой, а Хуа-эр вдруг
почувствовала, что от него исходила слабая духовная энергия. Она с
интересом потрогала его за руку и сказала: