Две попытки нарушить порядок,
установленный капитан-командером были пресечены самым решительным
образом. В первом случае над головой, выскочившего из толпы, парня
пронесся огненный заряд лучемета, выпущенный старшим посадочной
группы. Парень в панике скрылся в толпе.
Ситуацию со вторым нарушением
пришлось пресекать лично Таносу. Он как раз с группой парней с
эсминца спустился на поверхность планеты, и прошел к наиболее
широкому и удобному для посадки трапу, куда широким потоком начали
вливаться женщины и дети.
В эти минуты из приземлившейся
неподалеку роскошной яхты выскочил мужчина в дорогом прогулочном
костюме, и бегом, расталкивая всех, ринулся к транспорту. Сунув под
нос, следившим за порядком парням из экипажа «Гончей Целесты»,
какой-то документ, мужчина прорвался через заградительный кордон и
врезался в толпу женщин и детей, которые как раз подходили к трапу.
Бесцеремонно расталкивая женщин с детьми на руках, беременных,
детей, мужчина едва не ступил на трап, как путь ему преградил
мичман, старший на этом участке посадки. Не успел офицер транспорта
рта раскрыть, как на него обрушился поток громких, с нотками
визгливого страха, слов.
– С дороги, офицер! Я граф Кей
Смоленин, советник министра межзвёздных отношений графа Ямбуара!
Меня ждут в Червоном, в министерстве!
Растерявшийся мичман отдал честь, что
явилось сигналом для прочих членов команды: Этого не трогать! – и
отступил в сторону, освобождая дорогу к спасению столь знатному
лицу.
Обрадованный Кей Смоленин ринулся к
трапу и замер. От ужаса у него округлились глаза.
В лицо графу смотрело дуло ручного
пульсара.
– Стоять!
Жесткий, почти забытый голос Арно
Таноса вернул Кея Смоленина к жизни.
– Арно!? – выдохнул граф, вспоминая
Красаву и Раста, и холодея от ужаса содеянного.
Мрачный взгляд серых глаз
одноклассника не обещали графу ничего хорошего, а последующие слова
заставили побагроветь от оскорбления.
– Ты не граф империи, Смоленин, а
трус и подонок! Где оставил Красаву, отвечай!
И такая сила, такая ненависть
зазвучали в голосе Арно, что Кей ни на секунду не усомнился в своей
неминуемой смерти, если попытается соврать или уйти от ответа.
– В Орвине! – выдохнул Смоленин,
вновь бледнея от страха.
– Понятно, – процедил Танос, с
ненавистью и презрением вглядываясь в бледное лицо бывшего
одноклассника. Секунду подумал, опустил пульсар и обратился к
стоящему рядом старшине флота.