— Прогуляюсь. Интересно посмотреть,
насколько продвинулись люди сами, без бывших военных баз и
исследовательских институтов с базой знаний и Единства. В
конце-концов, есть тут и те, кто со мной в ходки пускался по
Пустоши, есть и те, кого оттуда достал… Из поселений, что основал в
свое время брат Зевс.
— Все еще думаю, мог мне и раньше об
этом рассказать, а не тихой сапой меня водить сюда из года в год,
как на вечеринку и празднество: «на народ посмотреть, себя
показать, традиции новые чтить»…
— А тебе было бы интересно услышать
о прошлом своего старика?
Да у него на лице и правда читается
удивление!
— Отец… Я же твой сын. Конечно!
Любопытство, знаешь, оно у нас — семейное.
— Я не хотел. Да и не подумал, если
честно, что тебе это все нужно знать. Жил бы тихо и мирно…
— Отец!
— Все, все. Молчу… Пойду я, пожалуй.
А ты как обычно?
— Да, прошвырнусь по торговцам да
лавкам. До ночи со жребием и отправки под утро — надо запасов
набрать.
— Кристина с тобой?
— Нет, договорились, что вместе с
Антоном и остальными будет лагерь обустраивать, за мелкими
следить-выгуливать. Ну и все в таком духе.
— Свободу дала женушка?
— Я и не был скован. Просто
разделили обязанности.
— Смотри, не потеряйся, на красавиц
иных не прельщайся…
— Твоя присказка все не меняется,
Отец.
— Что-то в этом мире должно
оставаться неизменным, Сынок. Или кто-то. Пусть это буду я. А ты
собирайся с духом и корежь мир, как вздумается. Один только в
проказы не попади, штаны не спусти, бухла не залей, гусей не
брей…
— Про гусей — все так и не пойму… К
чему это ты?
— А… Не важно. Это я так. Главное:
первая часть про проказы.
— Без проказ. И не один я пойду. С
Фатихом. Он, мне кажется, смолоду так далеко из своей башни
отшельничества не выбирался. И уж, тем более, на это ритуальное
зрелище.
— А… Фатих… Помню, помню парнишку.
Как тебе сказать, не выбирался…
— Что это значит?
— Ну, наверное да. Ты прав. Хотя —
что называть «молодостью»…
— Ну, с моего возраста, это имел
ввиду.
— Да, да… Наверное, да. Знаешь — под
старость время уже как-то расплывчато, стекается в единое целое,
путается…
— Все, иди давай, старый пердун! Мы
так с тобой до вечера не разойдемся.
— Иду, иду… Молчу, молчу… О, Мага,
Катя! Прогуляемся?
Отец ухмыльнулся, покачав головой и
что-то себе приговаривая себе под нос, подхватил под руку дуэт из
старцев и скрылся с ними в толпе.