Сгусток Отроков - страница 159

Шрифт
Интервал


Внезапно ледяной луч света пронзил веки, заставляя открыть глаза.

Шея уже стонала, а это лишь только начало. Длительное нахождение в таком положении может нарушить кровообращение, что приведет к отекам, болям и даже повреждению тканей. Нервы и кровеносные сосуды, проходящие через плечевое сплетение, впоследствии будут растянуты или разорваны, что приведет к боли, онемению и слабости в руках и плечах.

Да, Гладкоголовая Астер — до сих пор болит. Спасибо за заботу. Что еще? Ну, если охота услышать о моем состоянии… Не в лучшей форме я к вам бултыхнулся в воронку.

Вес тела оказал давление на шею, вызывая повреждение позвонков, мышц и нервов. Болит. Да… Есть небольшое ограничение подвижности и неврологические проблемы.

Что такое неврологические? Парень, как тебя?.. Даг… Ты у нас тупоголовый, ясно… Это я понял, еще когда ты на плот сел по своей воле. Не обижайся, просто констатирую факты! Все, все Нэл, не напрягайся ты так! Неврология — это сложно. Руки, ноги, рефлексы. Вот, лови! Видишь, поймал без проблем на автомате, тупастенький мой! Значит, с ней все впорядке. Ясно? Ну вот и славно!

Также из-за напряжения мышц небольшие спазмы и травмы.

Дышать чуть тяжелее, если заметили одышку — вот она из-за этого.

Зачем такая пытка? Кайл, а ты у папаши при встрече узнай. Хотя навряд ли вы уже увидитесь. Пытался вызвать страх, тревогу и стресс. Надавить, ущемить и… Хрен его знает.

Психологическое давление — штука серьезная. Я ему, правда, поддаюсь плохо.

Нет, Зеленка, поверь — я на голову еще не повернутый наглухо. Ты, видимо, не встречалась с теми, кого Джорджи держит у себя в подвале, после многих дней таких пыток, и на базаре рабам в глаза не смотрела.

Что это вы нос повесили да приуныли? Ладно, беру слова назад. Значит, Нэл, у тебя в партии собрались не сплошь задохлики и не нюхавшие порох. Если кого задел за живое — прошу извинить. Так вот…



Я оказался в мрачной комнате, запястья и лодыжки привязаны к стальным крюкам.

Головой крутить мог, но с трудом.

Руки онемели от напряжения, а ноги жгло от веса собственного же тела.

Закричать не пытался. Лучше никому было не знать, что я пришел в чувства — так поболее шансов на скорый побег. Хотя тогда я не мог, даже если б и захотел. Мои слова застряли бы в пересохшем горле, шипящем и щиплющем в месте скоро зашитой раны, обработанной подручными средствами и химикалиями.