Внезапно ледяной луч света пронзил
веки, заставляя открыть глаза.
Шея уже стонала, а это лишь только
начало. Длительное нахождение в таком положении может нарушить
кровообращение, что приведет к отекам, болям и даже повреждению
тканей. Нервы и кровеносные сосуды, проходящие через плечевое
сплетение, впоследствии будут растянуты или разорваны, что приведет
к боли, онемению и слабости в руках и плечах.
Да, Гладкоголовая Астер — до сих пор
болит. Спасибо за заботу. Что еще? Ну, если охота услышать о моем
состоянии… Не в лучшей форме я к вам бултыхнулся в воронку.
Вес тела оказал давление на шею,
вызывая повреждение позвонков, мышц и нервов. Болит. Да… Есть
небольшое ограничение подвижности и неврологические проблемы.
Что такое неврологические? Парень,
как тебя?.. Даг… Ты у нас тупоголовый, ясно… Это я понял, еще когда
ты на плот сел по своей воле. Не обижайся, просто констатирую
факты! Все, все Нэл, не напрягайся ты так! Неврология — это сложно.
Руки, ноги, рефлексы. Вот, лови! Видишь, поймал без проблем на
автомате, тупастенький мой! Значит, с ней все впорядке. Ясно? Ну
вот и славно!
Также из-за напряжения мышц
небольшие спазмы и травмы.
Дышать чуть тяжелее, если заметили
одышку — вот она из-за этого.
Зачем такая пытка? Кайл, а ты у
папаши при встрече узнай. Хотя навряд ли вы уже увидитесь. Пытался
вызвать страх, тревогу и стресс. Надавить, ущемить и… Хрен его
знает.
Психологическое давление — штука
серьезная. Я ему, правда, поддаюсь плохо.
Нет, Зеленка, поверь — я на голову
еще не повернутый наглухо. Ты, видимо, не встречалась с теми, кого
Джорджи держит у себя в подвале, после многих дней таких пыток, и
на базаре рабам в глаза не смотрела.
Что это вы нос повесили да приуныли?
Ладно, беру слова назад. Значит, Нэл, у тебя в партии собрались не
сплошь задохлики и не нюхавшие порох. Если кого задел за живое —
прошу извинить. Так вот…

Я оказался в мрачной комнате,
запястья и лодыжки привязаны к стальным крюкам.
Головой крутить мог, но с
трудом.
Руки онемели от напряжения, а ноги
жгло от веса собственного же тела.
Закричать не пытался. Лучше никому было не знать, что я пришел в
чувства — так поболее шансов на скорый побег. Хотя тогда я не мог,
даже если б и захотел. Мои слова застряли бы в пересохшем горле,
шипящем и щиплющем в месте скоро зашитой раны, обработанной
подручными средствами и химикалиями.