— Научился. И в войнушку, как видишь
— выиграл.
Еще одна пуля. Плечо. Боль сильнее
прежней.
Старик открыл барабан и начал
перезаряжать оружее, беря патроны с полки камина.
— Спрашивал, играю ли я с тобой? Ты
не понимаешь, мальчик. Жизнь — игра. Но сейчас — все серьезно. Для
меня игры временно кончились. Это необходимость. Но не переживай.
Настоящую игру жизни я тебе еще предложу. Сейчас спрашиваю. Ты
знаешь формулу, как создать стимулирующее на атаку и бой тату? Или
нет?
— Поверишь, если скажу, что не
знаю?
— Поверю. Только, если скажешь,
глядя в глаза, и честно.
Я посмотрел прямо в омытые годами
безумия в собственном мире бесчинства глаза. Один здоровый, второй
уже полумертвый.
— Я не знаю.
Старик вздохнул. И стрельнул в
потолок. Два раза.
— Славно, что не врешь, чтобы спасти
себе жизнь. Ты же знаешь, что мне тоже Йори много татушек
набил?
— Знаю. И потому — не юлю. И потому
не понимаю, почему не веришь, что я говорю насчет его смерти. Он
взаправду — покойник.
— Славно, славно. Я знаю, что по
крайней мере ты в это веришь, и это — твоя правда. Что ж… Вещество
еще осталось? Раз уж нам не воспроизвести компоненты, то хоть
используем запас.
— Вы же нагрянули на наше убежище?
Не нашли ничего там, что ли?
Старик посмурнел.
— Записи, заметки опытов над тобой,
разные колбы… Одна из них твоя была?
— Та, что побольше. Разбитая нахрен,
ага.
— Чьи остальные?
— Прототипов. Неудачных.
— Йори говорил, ты его родной сын,
единственный. И что там он лишь держал тебя для эксперимента, и то
временами. И он… Он не мог мне соврать.
— Он и не врал. Все остальное —
эксперимент по клонированию. Опять-таки повторю — неудачный. Папаша
хотел себя воспроизвести.
— А ты?..
— Возможно, удачный образец.
Возможно, и нет… Поди его допроси, где моя мамка. Он говорил —
умерла где-то в Пустоши. Среди оргий. Я не желал вдаваться в
детали.
— Мне говорил то же самое… Ты
уверен, что этот псих не наплодил своих клонов?
— Все эти колбы и
уродцы-эксперименты он создавал у меня на глазах. Точнее даже так:
с моей помощью. Ассистировал, давал ткань свою… Хочешь
подробностей?
— Избавь. Как тебе не интересны мои
развлечения, так и я — далек от мира биологии и анатомии.
— Все неудачны. Это он уже с ума от
Мутагена сходил последние годы и пытался себя воссоздать.
— Хорошо. А то еще чего не хватало.
Одного этого психа было достаточно.