«Дочь Революции». — А
почему именно её? Не Радиоактивного Кардинала, не кого-то ещё из
тардиградских?
Нина
запустила руку в карман куртки и достала из него пластиковую
игрушку, размером не больше спичечного коробка. Внешне она
напомнила разбираемого титана.
— Когда мы
с мамой приехали в Градемин, она купила мне её в сувенирной
лавке... Я думала, что это что-то типа знака, — Нина сжала фигурку
в кулак, — а потом меня вышибли из ВАД. Из-за роста.
— Да плюнь
ты на эту ВАД, — Ландони приобнял девушку за плечи и поднял
указательный палец. — Она не нужна тебе, чтобы покорить
высоту.
— Покорить
высоту... — задумчиво повторила Нина и перевела на друга
вопросительный взгляд. — Ну, так куда теперь? Только не говори, что
на Малпленон — хуже метро может быть только заброшенное
метро.
— Ой, да
не. Вот уж что, а не уверен я, что Малпленон отвечает нашим
требованиям, — Эммерих развёл руки и кивнул в сторону. — Нам нужен
не только простор, но и история, сечёшь? А мест, где при этом
свидетелей не будет, [лир] да ни [лира], кроме... барабанная
дробь... Финемилия.
Более века
он был покинут, и теперь памятником над Староградом высилась
дворцовая громада. Чернокаменный исполин глазницами разбитых
витражей взирал с горного склона на полуостров и мост, связывающий
исторический центр с материком. Архитектура Финемилия выглядела
эклектично — сочетала готический замок и античный
дворец.
—
Финемилий? — хмуро переспросила Нина. — Ты вообще в своём
уме?
— Кто-то
боится? — странник, лукаво прищурившись, наклонился к
ней.
— Вот ещё,
— она фыркнула и скрестила руки на груди. — Если Финемилий, то
погнали. Только от пернатых тогда нас сам отмазываешь.
От площади
Дангери наверх вели искрошившиеся гранитные ступени. По бокам
лестницы была высажена аллея — раскидистые дубы и вязы, с иссохшей
листвой. Впереди виднелся массивный портик, подпираемый атлантами и
кариатидами, изображающими мужей и дев в старинных доспехах.
Возносились к небу башни, увенчанные шпилями и темнеющие провалами
окон.
— Да никому
Финемилий не всрался, — ответил Ландони, когда они с Ниной уже
пересекли площадь Дангери. — Его уже даже никто на карте не рисует:
охотников туда посылают только в са-амом крайнем случае.
У начала
подъёма стоял заброшенный контрольно-пропускной пункт в виде башни
с бытовкой в её тени. Нина так и не смогла вспомнить, действовал ли
он хоть когда-то — как местные жители, так и туристы нечасто
навещали резиденцию сгинувшего рода Ганноморт. Так она и простояла
уже не одно десятилетие: презираемая уличными художниками,
избегаемая мародёрами.