Наташка вернулась где-то через час после нашей беседы, легла на
кровать Борьки с английским. Расстроенная мама ходила из кухни в
спальню и обратно, ворча на Наташку, что она поздно спохватилась,
ничего не успеет, получит двойку, и ее участь – идти на повара или
штукатура.
— Я на рынок торговать пойду, — огрызнулась она. – Толку
больше!
— Хорошо не на панель, — парировала мама.
Химия тоже оказалась на один зуб. А вот с геометрией пришлось
повозиться час, освежить в памяти прежние темы. Вообще ерунда.
Можно следующий учебный год заниматься чем-то более интересным,
например, деньги зарабатывать, а девятый класс закончить экстерном.
Не знаю только, практиковали ли такое в девяностые? Домашнего
обучения точно не было.
Прочитав биологию, я задумался о том, какой сложной мне казалась
учеба, я не понимал формулы, не мог два слова связать, и это при
том, что моя нынешняя память работает гораздо лучше, чем была в
сорок шесть! Юный мозг все схватывал на лету.
Борька последний год доучивался во вторую смену, и я закончил
раньше, чем он пришел из школы. Мама дежурно спросила у него, как
дела в школе и, не дослушав ответ, удостоила вниманием меня,
освобождающего стол:
— Только не говори, что уже все! Все вы меня за дуру держите,
разве можно так быстро все сделать?
Спорить я не стал.
— Мамуля, подойди, пожалуйста.
Она подошла – осторожно, ожидая подвох. Я открыл тетрадь с
сочинением, показал дату. Затем продемонстрировал домашние задания
по другим предметам и всучил ей учебник биологии, желтый, с гидрой,
собакой, рыбой и каким-то трилобитом в красном квадрате.
— Проверь меня, пожалуйста. Там, внизу, под параграфом, список
вопросов. Учительница по ним спрашивает.
Мама закрыла учебник и припечатала:
— Раньше без этого обходились.
— А я больше не хочу слушать необоснованные обвинения.
Она открыла рот для возмущения, но я вскинул руку:
— Взрослый не бывает правым только потому, что он взрослый, — я
покосился на вытянувшую шею сестру, — вот сейчас ты сказала, что я
держу… в общем, сказала, что сказала. Теперь я доказываю тебе
обратное. Доказал. Ты, конечно, не извинишься, потому что считаешь
детей личиносами, в которых надо вбивать свое видение мира, и права
голоса они не имеют…— Наташка прыснула в кулак и спрятала лицо за
учебником. – Но хотя бы признай, что ты не права. Или у нас в семье
мы в самом низу пищевой цепочки?