Кабанов виновато отвел взгляд. Мы с Ильей переглянулись, и я
сказал:
— Да понимаю: ссыкотно, зла не держу. Бывайте.
— Эй, — окликнул меня Райко, я обернулся. – Удачи!
Я ничего не ответил, мы вошли в пустой и гулкий спортзал,
вытерли подошвы кед. Я огляделся и резюмировал:
— Хреново, что нет ничего для бокса. Ладно, не беда, будем
прокачивать физуху и потом — немного борьбы в конце.
Илья зябко повел плечами, я объяснил:
— В нашем мире ценятся ударники. Бьешь сильно – ты крутой, а
борьба сильно недооценена, потому что менее зрелищна. Хотя в
поединке боксер-борец не факт, что выиграет боксер.
Илья потер подбородок и спросил без энтузиазма:
— Предлагаешь заниматься борьбой? Ты это разве умеешь?
Я еще как умел: и в армии натаскивали, и в зрелом возрасте
занимался самбо и новомодным джиу-джитсу. Четырнадцатилетний
Павлик, конечно, не умел ничего.
— Боксировать мы быстро не научимся, а так у нас будет
преимущество, наши противники ведь вообще в борьбе ноли. Что я тебя
уговариваю, давай лучше покажу.
Я расстелил маты. Прикинул, не будет ли жестко падать
нетренированному Илье. Нет, нормально. Друг смотрел на меня
скептически, морщил лоб.
— Того, что ты начитался и насмотрелся, — сказал он, — будет
мало не только для того, чтобы научить меня, ты и сам это повторить
не сможешь.
Надо же, какая у него правильная речь даже по сравнению с моей.
Сразу видно профессорского сына. Но несмотря на это он не размазня,
может за себя постоять.
Я встал напротив него в боксерскую стойку. Тело казалось чужим,
непослушным, но легким и будто бы невесомым.
— Дерись со мной. Бей.
Илья повторил мою позу.
— Замри! – скомандовал я, подошел к нему. – Руки выше. Тебе
главное – не пропустить удар, отбить его, защитить голову.
Боксеров-то среди них толковых тоже нет, так, гопота тупая.
Я медленно обозначил «двойку».
— Давай так же.
Илья робко повторил. Еще и еще раз. Быстрее и смелее. Я отбил
его удар, скользнул к нему, сделал подсечку, роняя его на живот и
одновременно заламывая руку за спину, оседлал, вывернул сустав.
Илюха, молодец, знал, что делать – похлопал по мату. Вскочил,
красный и злой, и ринулся в атаку. Он всегда был сильнее меня и
привык к этому. Я без труда уклонялся от его ударов, ронял друга,
вспоминал болевые. Потом перешел на удушающие.
— Круто! – воскликнул Илья, поднимаясь и потирая шею. – В натуре
круто! Вундервафля! Сорри, что не поверил. Теперь меня чему-нибудь
научи.