За без малого полгода, что я здесь прожила, эта дверь никогда
раньше не закрывалась. Ну если только чтобы полы за ней вымыть... А
теперь вот — чтобы я не слышала о чём и с кем он говорит.
А потом он вернулся в зал и застыл у меня за спиной. От этого
засосало пол ложечкой. Я робко обернулась и увидела, что Денис всё
так же в своих мыслях. Брови в кучу, взгляд в пространство, губы
закусил...
— Денис... Что-то случилось?
И он вдруг очнулся, кинулся на меня. Едва не придушил, едва
бошку не оторвал. Я испуганно взвизгнула, а через мгновенье поняла
— это не со зла. Он припал ко мне отчаянно, словно к святыне
какой-то, словно ища защиты и успокоения.
— Мила-а-аш... Милааааш... — тихо-тихо, горячим дыханием куда-то
в макушку, шепнул он. — Маленькая моя... Мила-а-аха...
Просто говорил. Не мне. Просто. Не замечая. Так же, как
незадолго до этого долбил по столу ложкой. Стиснул ещё сильнее, и я
пискнула:
— Денис... мне больно.
Не услышал. Говорят, так душат удавы — медленно, но верно, чтобы
жертва не дёргалась.
— Денис, мне больно!
Крикнула, и он отшатнулся, а через мгновенье уже сидел передо
мной на корточках, обнимал за талию, прятал лицо в моих
коленях:
— Милаш, прости... Прости меня, маленькая...
Я обняла его в ответ, скользнула пальцами по шраму на затылке,
прижала его голову к своему животу... А у самой всё внутри
дрожит.
— Что случилось?
Молчит.
— Что у тебя с руками, Денис?
Едва заметно покачал головой:
— Я такая сволочь, Милаш.
Господи, нет, пожалуйста...
— Денис... Что случилось? — как можно мягче, даже ласково.
Молчит.
— Денис?!
Молчит. Чувствуя, как накатывает паника, я тряхнула его за
плечи:
— Ну чего ты молчишь? Что ты сделал? Ну? — Заорала, почти в
истерике и, не удержавшись, стукнула кулаком по спине. — Что ты с
ним сделал?! Говори, ты что, убил его?
И он тут же словно очнулся, поднял на меня лицо:
— Кого?
Смотрим друг другу в глаза, и видно как в них, связывая концы с
концами, мечутся мысли... И я не нашлась что ответить. Просто
опустила голову. Блин, Кобыркова... Какая же ты дура. Как можно
было подумать такое вообще?! Как можно было спрашивать?!
Денис встал, отошёл к раковине. Открыв кран, поглазел, как
обволакивает его разбитые руки струя. Умылся — лицо, затылок, шея —
не глядя на то, что насквозь промокает рубашка. Потом налил полный
стакан воды, выпил. Снова налил. Снова выпил. Словно взял паузу.
Наконец повернулся ко мне.