* * *
Господин фон Бикк решил прогуляться до дома пешком — полезно для здоровья. Он любил пройтись по хорошей погоде в конце рабочего дня. Обсудить с Жозефиной-Розалиндой последние события:
— Ну сама посуди, Жоззи! Новая рукопись от женского лица! Кому это нужно? Никто не будет читать женщину, это исключено! И не смотри на меня так, я же не тебя имею в виду!
— С кем это вы спорите, господин фон Бикк?
Навстречу, придерживая шляпку, шла пожилая дама с валльской пастушьей собакой.
— Госпожа фон Люминг! Марго! Добрый вечер, добрый вечер... Да вот, философствуем с Жозефиной-Розалиндой. Чудесный вечер, не находите!
Жозефина-Розалинда и Марго раскланялись. Они жили на одной улице и весьма терпимо относились друг к другу. Можно сказать, приятельствовали.
— Ваша правда, господин фон Бикк, — улыбнулась старушка.
— Удивительно, Жозефина-Розалинда никогда не лает на вашу Маргарет. Сегодня у меня были посетители с двумя валльскими пастушьими, правда намного крупнее. Так Жоззи такой скандал подняла!
— Быть такого не может, господин фон Бикк! Литтл-херриганы не любят низерцвейгов, а к валльской пастушьей относятся вполне миролюбиво. Мой племянник занимается собаками, уж я-то знаю! Да и валльская пастушья крупнее быть просто не может! Наверное, это были не породистые собаки, без родословной!
— Может быть, госпожа фон Люмминг, может быть...
Мужчина задумался. Попрощался. С большим трудом присел, взял собачку на руки и направился к дому.
— Значит, Жозефина-Розалинда, ты не любишь низергцейгов? Я тоже их не люблю, мое сокровище. Зато мы с тобой любим печеночный пудинг! А? Ты не против печеночного пудинга, Жоззи?
10. -10-
Глава десятая
— Аккуратнее! Аккуратнее грузи!
Эрик мрачновато поглядывал на суетящихся возле мобиля лавочника и его подручных. Должно быть, Агата скупила все кувшины с гранатовым соком, что были в магазинчике. Перевел взгляд на женщину, что замерла на переднем сиденье. Если бы не собаки, не проявляющие никакого беспокойства, он бы поклялся, что она не дышит. Как в тот злополучный вечер...
От подобных мыслей холод пробежал по позвоночнику, личина начала таять. Барон поймал на себе остолбенелый взгляд мальчишки, что грузил вместе с лавочником сок, и мгновенно взял себя в руки. Еще не хватало, чтоб все это богатство кровавой лужей разлилось посреди дороги.