Йорг же не спешил сходить с нашего пути и только после
начавшегося недовольного людского ропота немного сдвинулся, смачно
сплюнув мне под ноги.
— Виллум, я не положу свою ладонь на окровавленный камень, —
едва успела предупредить лекаря, крепко стиснув руки в замок. Если
уж устроили жуткое представление, пусть позаботятся о гигиене.
— Конечно, госпожа, — вдруг почтительно склонился мужчина.
Принимая из рук Бергит мешок, он не глядя достал из него бутыль из
тёмного стекла, откупорил и быстро вылил шипящую жидкость на
кристалл. Минута – и камень засверкал своими прозрачно-голубыми
гранями, а на плите не осталось и капли крови Йорга.
— Позвольте, госпожа, — снова заговорил лекарь, протягивая свою
руку, требовательно промолвив, — нужна ваша кровь.
Нехотя я всё же разомкнула стиснутые в замок руки и вложила
дрожащую ладонь в горячую ладонь мужчины. Небольшая пауза - и я,
будто со стороны, отрешённо наблюдаю, как тот самый запримеченный
мной нож сверкнул при свете ламп своим блестящим лезвием и резко
полоснул по моим слегка сжатым пальцам. Короткая, острая боль… и
алая жидкость стала быстро заполнять ладошку.
— Терпите, госпожа, — одними губами проговорил Виллум, порывисто
приложив мою руку на родовой камень Эсхейм. И тотчас кристалл
полыхнул белым, ослепляющим светом, а меня пронзила невыносимо
адская боль...
С трудом подавив всхлип, я попыталась отпрянуть, но какая-то
необъяснимая сила вдруг овладела мной, крепче железа приковав к
алтарю. Голова закружилась, свет в глазах померк, к горлу
подступила тошнота от невообразимо быстро мелькающих картинок моей
теперь новой жизни. Я прикладывала невероятные усилия, чтобы
сдержаться и не завыть в голос от ломающей меня боли. Она разрывала
меня на части, уничтожая моё прошлое, и, словно спятившая швея,
перекраивала новую меня.
Не знаю, каким чудом мне удалось взять себя в руки и вернуть
контроль над разумом и телом. А может, неведомая сила сжалилась и
отпустила меня из своих смертельных объятий. Но белый, с голубыми
всполохами свет в кристалле померк, и я наконец смогла оторвать
руку от родового камня, и кровь тотчас закапала на каменный пол,
расплываясь маленькими ажурными лужицами.
— Две души! Родовой камень признал главой и хранительницей рода
Эсхейм Лиат из рода Категай, — громоподобно объявил Виллум,
свидетели обряда тотчас взревели и принялись кулаком бить себя в
грудь, признавая выбор кристалла.