- Я буду жаловаться!
- Ваше право.
Бекшеев посмотрел на Сёмушкина, который тихо сидел в углу с
бумагами. Пусть вызывает конвойного. Они свое дело сделали. Так что
дальше пусть следственный комитет с этим дерьмом разбирается.
- А я не подпишу! – взгляд не остался незамеченным. – Я не
подпишу все это вранье! Вы мне внушили! Да, да… мама говорила, что
магам верить нельзя! Вы мне в мозги залезли! Вы…
Петров повел головой и, упав на четвереньки, выгнулся, завыл во
весь голос. А потом начал биться лбом о пол, впрочем, как-то
неестественно, осторожно, сдерживая силу удара.
- Не сочтите за критику, - Бекшеев оперся на стол и поднялся.
Нога опять разболелась. И голова тоже. – Но вы несколько
недотягиваете. Не хватает экспрессии…
Петров крутанулся и попытался укусить себя за руку.
Будет и дальше отыгрывать безумца в надежде, что таковым его и
сочтут. Пускай… актерские данные у него так себе. Так что суда не
избежит. И Петров, кажется, понял. У самой двери Бекшеева настиг
его тонкий дрожащий от нервного напряжения голос.
- Я знаю, почему ты меня нашел!
- Потому что ты был неаккуратен.
- Нет… потому что ты такой же, как и я! – в голосе теперь
звучало торжество. – Такой же… такой! Разница лишь в том, что я
охотился за потаскухами, а ты…
Бекшеев аккуратно закрыл дверь и постарался не морщиться от
боли, которая стала почти невыносима. Настолько, что, дверь
прикрыв, он позволил себе просто постоять. Недолго. Несколько
ударов сердца. Но и этого хватило, чтобы стало легче.
- Уводить? – Туржин, дежуривший за дверью на всякий случай,
отвернулся. Но на лице его скользнуло выражение легкой
брезгливости.
- Уводите. И оформляйте, - Бекшеев сделал шаг. И еще. На чистом
упрямства. Зимы нет, что заставило нервничать. Обычно она держится
рядом. Он и привык.
А теперь чувствовал себя обманутым.
Глупо.
Туржин нехотя посторонился, пропуская начальство. Сам он,
приехавший в Москву откуда-то из-под Мурома отличался статью и
силой, и потому на людей слабых, каковым полагал Бекшеева, смотрел
сверху вниз. С недоумением. Особенно недоумевал он тому, как эти
люди могут ходить в чинах.
Командовать.
Распоряжаться. И не чураться слабости своей.
Это вот несоответствие, никак не укладывавшееся в голове
Туржина, несказанно злило его. Как и Бекшеев, который по мнению
Туржина, занимал чужое место. Еще и с психами возился. Разговоры
разговаривал зачем-то, когда понятно, что там не разговоры, там
двинуть пару раз под дых, он все-то и расскажет, и покается, а не
это вот.