Ненормальный, блин!
Надев трусы, шорты и майку на тонких
бретельках, я подошла к зеркалу на дверце шкафа и придирчиво к себе
присмотрелась. По ощущениям, я будто не спала, а просто потеряла
сознание. Ощущения того, что я хоть сколько-нибудь отдохнула, в
организме не было.
А ведь вчера был только первый день
из тридцати предстоящих. Издевательство какое-то…
Может, я не родная своему папе? Иначе
я не понимаю, как он смог так поступить с родной дочкой?
Сообщения от девчонок, накапавшие за
вчерашний день, я решила оставить на потом. Всё равно в такой час
они еще спят и проснуться только ближе к обеду.
Откинула телефон на кровать. Прошлась
пальцами по взлохмаченным волосам, оставив их в распущенном виде.
Прядь волос поднесла к носу и принюхалась, надеясь на то, что они
ничем не воняют. К счастью, шампунь с запахом, кажется «ледяная
свежесть» отлично убил вонь и даже оставил свой ненавязчивый
аромат. Гель для душа с запахом «свежесть севера» тоже отлично
справился со своей задачей и до сих пор ощущался на моей коже. Но
я, всё равно нанесла на себя свой дезодорант и духи.
Тряхнула напоследок распущенными
волосами и вышла из комнаты. Спускаясь вниз по лестнице, всё ярче
ощущала аромат какой-то выпечки. Пахло просто бомбически. От
желания съесть хоть что-нибудь мгновенно скрутило желудок, который
еду последний раз видел только вчера на завтрак, а после аппетита
как-то не было.
И вот сейчас, спустившись вниз, я,
как мышка из «Тома и Джерри» шла на запах, от которого слюней стал
полон рот.
Наверное, жена этого грубияна
отличная хозяйка… Вдвойне отличная, если для нее не является
проблемой заняться выпечкой часов с пяти утра.
Я свернула с деревянной лестницы и
попала на кухню, где за широким столом стоял сам Пётр в фартуке на
голый торс. Его руки почти по локоть были в муке, а сам он был
сосредоточен на том, что мял тесто и периодически поглядывал в
духовку, где румянился, как я успела понять, хлеб.
Он сам печет хлеб? Серьёзно?!
Вау!
Наверное, я гораздо меньше удивилась,
если бы увидела здесь Банзара, но не Петра. И с таким спокойным
выражением лица он мял тесто, будто для него это было что-то сродни
медитации.
Его широкие ладони с грубоватыми
пальцами умело и даже ласково справлялись с тестом, а я как
завороженная наблюдала за движением его рук, кажется, поймав ту же
волну спокойствия, что и сам Пётр.