- Твою мать! – выругался он внезапно,
и руки его замерли, сжав тесто. – Ты бы хоть колокольчик какой на
шею повесила.
Я вскинула на него взгляд, не
понимая, на что он только что намекнул. Встретилась с голубыми
глазами, которые плавно прошлись по моему телу, а затем медная
бровь слегка выгнулась, и лицо мужчины вновь приобрело хмурый,
сосредоточенный вид.
Ему что-то во мне не понравилось?
Я машинально посмотрела на себя и не
нашла изъянов или чего-то нового. Да, ляжки не такие худые, как
сейчас принято; да, у задницы занос два метра, как у трамвая, и,
да, сиськи четвертого размера без лифчика, потому что лифчики я не
люблю, тем более в шесть утра. А то, что соски торчат под майкой,
так это пол холодный и окно открыто. Что ему не нравится? За свои
сорок лет он, наверняка, и не такое повидал.
- Проходи, садись, - кивнул он на
стул сбоку от стола. – Доброе утро скажем друг другу, или ты язык
отлежала?
- Лопатой отдавила.
- Славно, что он, вообще, у тебя
прорезался, - хмыкну мужчина и с легкой насмешкой проследил за тем,
как я села за стол, но не с той стороны, на которую он мне указал
секундами ранее. – Роль Барби пошла по пизде? Быстро ты сдулась,
Васька.
- Я Василиса. Если вы будете называть
меня Васькой, я буду называть вас Петькой. Или Педро.
- Главное, чтобы не пидором, - бросил
мужчина невозмутимо и бережно переложил тесто на пергамент на
противень. Открыл духовку и буквально заставил мой желудок биться в
истерике, когда ко мне пришла волна запаха горячего хлеба. Вынул
готовый хлеб и поставил на его противень с тестом, тут же закрыв
духовку. Круглый еще горячий хлеб переложил на белое вафельное
полотенце, а затем на стол прямо передо мной. – Молоко в
холодильнике, - кивнул Пётр в сторону оного.
- Углеводную бомбу с самого утра?! –
выгнула я деловито бровь и незаметно сглотнула ведро слюны,
собравшееся во рту. – Может, есть что-то типа мюсли или брокколи?
Листья салата, например? Ну, или каша какая-нибудь?
- Тогда пиздуй к курицам и кроликам.
Может, чем-нибудь из этого поделятся, если еще не сожрали, -
равнодушно бросил Пётр и демонстративно отодвинул от меня горячий
хлеб. Отвернулся к раковине и начал мыть руки, открыв мне
потрясающий вид на свою обнаженную спину и широкие плечи. Ни одного
дряблого или жирного участка кожи. Крепкий тип.