- Я своё, деточка, уже родила. А всё,
что у меня есть сейчас – аппетитная фигура, - погладила она себя по
груди, животу и оставила ладонь на бедре. - На зависть бабам, на
радость мужикам.
Боже! Мне бы такое самомнение.
- Но вы, всё равно, на соль не
налегали бы, Наталья. Вредно это. Чревато последствиями. И, кстати,
вы не вернули банку с прошлого раза.
- Ой, Петь! – театрально сложила она
руки на груди вместе с пачкой соли. – Представляешь, забыла! Завтра
занесу, Петь. Обязательно.
- Можете не утруждаться. Хотите, я с
вами до вашего дома схожу? Мне, как раз, нужно выполнять ежедневную
норму в десять тысяч шагов, - хлопала я милейше ресничками.
- Не нужно со мной идти, - холодно
бросила Наталья. – Сказала же, что сама завтра принесу банку.
Значит, принесу.
- Ну, как хотите, - пожала я плечами
и многозначительно посмотрела в сторону калитки. – Всего
доброго.
- Увидимся, Петь, - кокетливо
произнесла Наталья и, виляя задницей, пошла вон с территории
двора.
- Собирайся, - сказал Пётр, когда я
поднялась на крыльцо. – На конюшню сегодня поедешь.
- Да за что?! – выпучила я глаза.
- За работу, Вась. За работу надо
браться.
- Почему в конюшне? Я не хочу опять
таскать это дерьмо. Второй раз я не выдержу!
- Тебя никто и не просит дерьмо
таскать. Для этого есть другие люди, которые делают это более
охотно и за деньги. А ты сегодня будешь помогать мне чистить
лошадей. Так что собирайся. В темпе.
- Чистить лошадей? – паника накрыла
меня с головой. – Можно я лучше их дерьмо буду чистить?
- Боишься? – медные брови Петра
взметнулись к челке.
- Адски.
- Со страхами надо бороться, Васька.
Иначе хрен ты станешь взрослой. И десять тысяч шагов сегодня я тебе
гарантирую.
- Тогда и нашатырь мне тоже
гарантируйте.
Уже на подъезде к конюшням от нервов
и напряжения я была готова задницей сжевать сиденье «уазика». Мне
было настолько страшно перед предстоящей чисткой лошадей, что я не
замечала даже вони внутри машины, полностью сосредоточившись на
том, что у меня вспотели ладони и начало крутить живот.
Ещё и месячные со дня на день
начнутся. Всё против меня.
Одному только Петру всё было по
барабану. Сидит, блин, король Бруталии, и никаких у него волнений и
переживаний нет.
- Выгружайся, - бросил он строго,
когда машина остановилась перед конюшнями, а я не шевельнулась. – В
темпе, Вась.