Гигантский портрет мамы висел в холле, и отец каждую
годовщину её смерти устраивал траурные гулянки. Но кто её помнил?
Да никто. Всего лишь «безвременно почившая супруга герцога
Утенрода», и не более того. Не полноценный человек, а придаток
мужа.
В общем, я жаждала иной участи. И отец вроде как не
запрещал мне учиться, даже вызывал городских учителей в поместье. Я
думала, что ещё немного, и он позволит мне самостоятельно
распоряжаться своей жизнью…
— Папа…
Я хотела продолжить, но отец жестом приказал
помолчать. Он поднялся со стула. Еда в его тарелке осталась
нетронута.
— Дочь, — навис надо мной. — Я не желаю слушать твое
блеяние. На днях мы объявим о вашей помолвке. Пока же будь так
добра, покажи нашемугостю, — отец выделил это
слово ядом, — дом.
С этими словами он вышел из столовой, оставив нас с
Алексисом Коэрли наедине. Мне кусок в горло не лез, мужчине — тоже.
Мы просто молчали и сидели, не в силах сдвинуться с места. Не знаю,
что за мысли тревожили нашего пленника, но и узнавать не
планировала.
Сама же я думала, как обернуть отцовские слова в
свою пользу. Я не выйду замуж за этого человека. Я не лягу с ним в
одну постель. И уж точно я не рожу от него
ребенка.
Но как поступить?
Сбежать?..
Идея хоть и очевидная, но я не представляю, как её
осуществить. Просто уйти? А как быть с деньгами, с документами? Не
скитаться же по городам и клянчить мелочь? Одинокой девушке сложно
прожить без покровительства. Мне нужна работа, но кто возьмет к
себе помощником непонятно кого?
Да и меньше всего я хотела бы оборвать отношения с
родным отцом, сбежав из дома. Это только в сказках звучит красиво:
рыцарь отказался от всех титулов и ушел в поисках собственного
счастья. Что до реальной жизни…
Кроме папы, у меня никого нет. И пусть он не всегда
ласков и чуток к моим просьбам, но он заботится обо мне — насколько
умеет.
— Я не собираюсь показывать тебе поместье, —
выдавила я и гордо вздернула подбородок.
— Да я и не просил. Всё равно я не задержусь в этом
забытом богами месте надолго, — скривился
Алексис.
— И куда же ты денешься?
Он неоднозначно дернул щекой, давая понять, что не
собирается откровенничать.
Да и не очень-то хотелось.
Я встала из-за стола первой и, не оборачиваясь,
вышла из столовой. Спину мне жег взгляд Алексиса Коэрли, врага моей
семьи и человека, с которым мне было противно даже попросту
находиться в одном помещении.