— Вижу, — говорит так спокойно, будто мы погоду обсуждаем.
— Тогда зачем? Тебе нравится издеваться надо мной? — вылетает из меня боль, хранимая внутри на протяжении всего моего заточения.
— Если я скажу, да, это что-то изменит? — на мгновение замираю рассматривая его, а затем начинаю громко смеяться.
— Именно поэтому ты держал меня всю ночь за руку и успокаивал, — звучит так надменно, что я сама себе пугаюсь и тут же замолкаю.
В следующее мгновение чувствую, как большое сильное тело прижимается к моему и длинные пальцы обхватывают мое лицо. Вздрагиваю, поймав абсолютно нечитаемый взор.
— А ты бы хотела, чтобы я по плохому? Так же, как поступаю с другими? — наклоняется так низко, что меня обдувает его горячим, мятным дыханием.
— Просто ответь, почему? — не хочу домыслов, не хочу неверных выводов, хочу чтобы он просто сказал правду.
— Она тебе не понравится, — исследует мое лицо, останавливая взгляд на губах дольше, чем на других частях.
— Вряд ли может произойти что-то более ужасное, чем то, что родной отец, оберегавший всю жизнь, подкладывает меня под совершенно мерзкого человека. В то время, как мой отец, которого я считала идеалом, изменяет маме со шлюхами, а той на это плевать. Нет ничего хуже того, что мой добропорядочный и честный отец оказывается замешан в чем-то нелегальном и его враги украли меня с целью… чего? Зачем ты вообще во все это ввязался? Что нужно от меня?
Мелкая дрожь сотрясает мое тело. И сложно сказать от чего именно, от того, что Кир так близко и вжимается в меня твердым телом так, что у меня плечи осыпает мурашками или от эмоций, льющихся из меня непрерывным потоком.
— Таков этот мир, Пуговка, — опускает вторую ладонь мне на талию. — Есть множество вещей гораздо страшнее того, что произошло с тобой.
— Например? — во рту снова пустыня и я непроизвольно облизываю губы.
Радужка Кирилла беспросветная темень и он заметно сглатывает;
— Например, что молодую девушку крадут со двора дома ее отца, и убивают охранника прямо у нее на глазах, держат взаперти, обещая групповое изнасилование, снимая на камеры домогательства и насилие, и планируя продать в рабство на Восток.
Замерла, пытаясь переварить эту информацию.
— Что? Что это? — совершенно не понимала при чем здесь эта история.
— Это то, что сделал твой отец с девушкой моего босса, — гладит большим пальцем обнаженную часть спину таким образом. что у меня сбивается дыхание.