— Дядя передал твою просьбу. Говори, — сказал так глухо, словно осип.
Чувствую его собственный запах, не замаскированный посторонними отдушками. Он окутал меня, кружа голову. Вдохнув его аромат, мой сердечный ритм начал сбиваться.
Снова посмотрела на мужчину, шумно втянув воздух от того насколько он красив. Даже с этой отрощенной щетиной, плавно превратившейся в бороду, он выглядел круче всех тех слащавых красавцев по телевизору, а все потому, что красив не только чертами лица и глазами сказочного цвета, но и мужской притягательностью.В каждом его движении, жесте и слове, веет мужской энергетикой, животной силой и меня это восхищает.
— Я…— голос дрогнул и я отступила в сторону, задыхаясь от напряжения и чувств затопивших меня рядом с этим мужчиной. Сделав несколько вдохов и выдохов, обернулась к нему, столкнувшись со взором фиалковых глаз и нашла силы заговорить. — Я хотела узнать, почему ты…— подбирала слова, чтобы не дать ему неверное представление о себе. — Почему ты такой противоречивый. То притягиваешь, то отталкиваешь, то говоришь, что брезгуешь и тут же сидишь всю ночь у постели, а потом снова, резко пропадаешь, но когда возвращаешься старательно игнорируешь меня? — выпаливаю на одном дыхании и тут же заливаюсь краской, опуская глаза к полу не в силах выдержать его проницательного взора.
Кирилл молчит, а я лишь плотнее прижимаю полотенце к груди, совершенно забыв о том, что нужно одеться.
— Ты скоро вернешься домой, — наконец-то разрывает тягостную тишину.
— Это не объяснение! — вспыхиваю как спичка.
Надоело, что со мной обращаются как с маленькой.
— Ты не рада? — уводит в сторону тему разговора.
— Рада? — встречаю его, кажущиеся в этот момент, грозовым небом, глаза. — Да я там задыхалась!
— Хочешь сказать, здесь тебе лучше, чем дома? — удивленно приподнимает бровь.
— Везде лучше, чем среди этих лжецов и манипуляторов, требующих жить по их указке.
— И тебе совсем не страшно, что я могу с тобой что-то сделать? — снова говорит осипшим голосом.
— Нет! — поднимаю лицо вверх, стараясь не дрогнуть под его тяжелым взором. — Почему? — говорю на выдохе. — Почему ты такой противоречивый! — губы дрожат, но я упорно гоню от себя слезы. Нет! Сейчас я должна все выяснить, чтобы не жалеть об упущенной возможности. — Неужели ты не видишь, как действуешь на меня?