— Специализация говоришь не та? —
произнес хрипло господин. — А так и не скажешь. Твой язык двигался
вполне профессионально!
Мужчина медленно скривил губы в
подобие улыбки и уставился на меня в ожидании ответной
реакции.
Я обиженно дернулась и прикусила язык,
с которого чуть было не сорвалось грязное ругательство. Зашипела от
боли, а белобрысый гад хмыкнул, прекрасно осознавая, что произошло.
И нет — не сочувствовал! Того, кто так жадно ласкал меня в темноте
больше не было. Предо мной стоял наглый, напыщенный белобрысый гад.
Этакий господин — властелин, который может повелевать судьбами
других! В смысле, не всех, а таких как я, которые что-то вроде пыли
под его ногами!
Впрочем, не мое это дело! Ну кто пыль,
а кто нет. Мне нужна эта работа, мне больше некуда идти… А потому
хочет считать меня пылью, грязью… не достойной своего поцелуя — так
пусть считает! Не больно-то и хотелось… чтобы меня целовали первые
встречные-поперечные!
Я сжала кулаки до хруста и почтительно
поклонилась, натягивая на лицо самую доброжелательную улыбку из
своего арсенала.
— Могу я идти, господин, — произнесла
вполне мирно и смиренно.
— А как же лизание пяток? Ты так
рекламировала сей процесс, что я просто не в силах отказаться, —
произнес белобрысый и протянул ко мне свою ступню, покачивая
большим пальцем прямо перед глазами. Да, мужчина, как и я был
босой.
Жар бешенства прокатился по всему
телу. Я почувствовала, что краснею. В глазах помутнело, как будто
опустилась непроглядная пелена… в моем случае она была красной.
Зрачок задергался, ознаменовав приближение приступа. Увы, когда я
теряю контроль над собственными эмоциями — я теряю и контроль над
сознанием. А мозг и чувство самосохранения берут выходной!
Бешенство, вспыхнувшее пожаром в груди, заставило меня забыть об
осторожности. А обида, разъедающая разум, подтолкнула к злым
словам.
— О, господин, я с удовольствием лизну
вам… — выдохнула я зло и сделала шаг к мужчине. Фраза прозвучала
двусмысленно. Белобрысый расслабился и потерял бдительность,
рассматривая меня. Я же сделала еще шаг. Приподнялась на носочках,
и уперлась в его грудь своим телом:
— А я почти испытала к тебе жалость!
Чувствовала, что тебе плохо, что болит душа и хотела помочь…
облегчить… заставить забыться, пусть и временно. Только ты
недостоин! Недостоин ни моей жалости, ни моей помощи! Да ты даже
сочувствия не достоин! Чтобы у тебя не случилось, знай, что это
наказание за твой сволочной характер! За огромное самомнение! И да,
я несказанно рада, что ты не всесилен и у таких как ты тоже может
болеть! В твоем случае, это не душа, скорее пятка чешется и создает
дискомфорт. Но все равно мне приятно! — Произнесла я на одном
порыве. Мужчина замер. Смысл моих слов медленно, но верно доходил
до его сознания. Лицо его побледнело, глаза сузились. И теперь на
меня смотрели две льдистые щелочки. Испугало? Нет, меня уже понесло
и остановиться так просто я не могла. Впрочем, могла! Я уже
высказалась, а теперь самое время удирать… тогда еще есть шанс на
спасение.