Я сделала пару шагов назад и на этом
все. Мужчина схватил меня и со смачным хлюпом прижал к стволу
пальмы.
— Наказание?! Возмездие?! Да что ты
вообще можешь понимать! Ты даже смысла не знаешь этих слов, —
прошипел мне на ухо и дернул за ворот форменной блузки. Ворот
собственно такого отношения не пережил и с громким треском
оторвался, оставаясь в руках белобрысого. Он взглянул на часть моей
униформы и отбросил его в сторону. А я начала приходить в себя.
Бешенство как-то мигом схлынуло, оставляя лишь холодное
спокойствие. Пелена ушла. И я с расстройством подумала, что мне
теперь всю ночь штопать свою блузку.
— Ты. Ничего. Не знаешь, — прошипел
белобрысый. И отступил назад, оставляя меня у ствола пальмы в
разорванной блузке и с всклоченными ветром волосами. Снова
посмотрел на свои руки. Правильно, как мы могли вновь прикоснуться
к отбросам?!
— Ты ничего не знаешь, — произнес
мужчина глухо. И я увидела отчаяние в его взгляде. Его боль
накатила на меня со всех сторон. Не понимаю, как я могу чувствовать
так точно чужие эмоции, ощущать ток его крови, биение сердца и
быстро все прогнозировать… А еще, после того что произошло
испытывать жалость?!
Глупую и неуместную! Когда надо
потихоньку двигаться к плохо освещенному участку пляжа и валить на
все четыре стороны, пока белобрысый занят своими
мыслями.
Но почему-то я осталась стоять.
Сбежать сейчас мне не позволила совесть. Хотя какая совесть? В
отношении подобных субъектов Галактики совесть работать не
должна!
— Послушай, — произнесла я медленно и
глухо, выдавливая из себя слова. — Я не знаю, что произошло. И
допускаю, что у таких как ты тоже может случиться горе. Но это не
повод напиваться и пускать свою жизнь под откос, понимаешь? У тебя
есть все. Ты богат, раз смог позволить себе путевку в наш отель и…
очень красив. А это не мало. Мне очень жаль, но… жизнь
продолжается. В твоем случае, отличная такая жизнь.
— Жаль? — он вдруг рассмеялся, только
вот мне захотелось спрятаться от этого смеха. — Ей жаль… Она скорее
всего мертва… из-за меня! Я не успел, понимаешь?! А тебе жаль! —
мужчина замер, сжал виски и тяжело дыша отступил назад.
— Ну вот, уже какая-то ясность… Вы
сказали «скорее всего», а значит ее смерть не доказана. Нет тела —
нет дела. Может дама просто сбежала. Не хочет вас видеть и потому
скрывается. Характер у вас, скажем прямо, специфический. И такое
бывает и… довольно часто, — и я усмехнулась.