« Антифизика – наука для мудрых
глупцов».
Интересный афоризм. Наверняка, тут
приложили руки упертые консерваторы, которые долгое время никак не
хотели признавать существование другого мира.
Оторвав лист с цифрой 4, я скомкал
его и положил в карман.
Во врачебном кабинете изменений
оказалось куда больше: негативные снимки отсутствовали, медицинские
плакаты тоже, но главное – исчез огромный аппарат. А на его месте
возникли массивные перекрытия, заложенные бетонными блоками.
Задумчиво постояв возле стены, я
вернулся к календарю. Крестиков стало на два меньше.
- Значит четвертое, потом третье. Войти можно, а выйти нельзя, -
философски пробубнил я себе под нос. – Значит нужно искать не
дверь. Через нее меня не выпустят.
Связка ключей призывно звякнула у
меня в руке.
Уже через минуту, я преодолел пять
архивов и столько же врачебных кабинетов. Нигде не останавливаясь,
чтобы не терять зря время. Тяжело дыша, я замер возле пустого
перекрытия за которым виднелись огромные окна аккуратно обклеенные
газетой. Вернувшись на несколько дне й назад, я попал в тот самый
день, когда кто-то решил затеять здесь перестройку. Мне повезло, до
возведения стен, кабинет был стеклянным.
Недолго думая, я подхватил стул и со
всего маха запустил им в заголовок: «Наши ученные осваивают
потусторонние просторы».
В лицо ударил свежий воздух. Свобода!
В метафизике, решение такой задачки называлось
щелчком.
Когда я выбрался наружу, то оказался
в огромном темном помещение.
Это был зал ожидания. Один в один,
как на вокзале: широкие скамьи, запыленные палатки, потемневшая от
времени мраморная облицовка. Даже настенные часы имеются. И
освещение есть – правда слабоватое, приглушенное сияние натриевых
ламп. Но на Кордоне только такие и используются.
Но любоваться интерьером и мозаикой
на стенах не было времени. Слева от меня мелькнула чья-та тень.
- Немедленно стоять! Требование
граничной службы! – рявкнул я.
На то что Злыдень послушает меня и
сдастся, - на это я конечно же не рассчитывал. Просто дежурная
фраза, закрепленная уставом.
Нечисть рванула между скамеек в
дальнюю часть зала, туда, где располагались ровные ряды
металлических заграждений и лестницы, напоминавшие театральные
помосты. Интуитивно я догадался, что это и есть место перехода. Или
как называли её повсеместно «