Как же все-таки мне повезло в ту ночь
встретить Любашу, которая не побоялась мне помочь. А ведь могла
просто отвезти в Смоленск, высадить без лишних вопросов и жить
своей жизнью дальше.
Я провела в доме Любаши без малого
пять дней, но успела понять: иногда чужой человек может быть
гораздо ближе того, кто с тобой одной крови, того, кто тебя
породил.
Заглянув в сумку, я обнаружила
телефон, простенький, но с выходом в интернет. Любаша купила симку
на своё имя, но предупредила меня, чтобы я не «шарилась» по
соцсетям и не светилась. Лишнее. У меня давно не было аккаунтов в
социальных сетях. Как и собственного мобильника. Как и
интернета.
Из сумки я вытащила увесистый
конверт. Открыв его и пересчитав купюры, я ахнула.
«Не боись, не последнее отдаю. Мне
есть на что жить. Да и дочка поможет, если надо будет», —
вспоминала я слова Любаши.
Помимо всего прочего, Любаша собрала
мне целую сумку вещей: комплекты нижнего белья, штаны и джинсы,
свитера, футболки, ботинки и даже добротную парку.
«В Сибири, конечно, в этом холодно
будет, но на осень пойдёт, а там что-нибудь купишь», — говорила
Любаша.
Вдруг в дверь купе требовательно
постучали. Сердце тут же ухнуло в пятки.
— Откройте! — раздался резкий мужской
голос.
Замерев от ужаса, я смотрела на
запертую дверь и не могла пошевелиться.
— Открывайте же!
Что мне делать? Не просижу же я
взаперти до конца поездки? В окно не выпрыгну. А тот, кто стоял в
коридоре, по-прежнему настойчиво долбил в дверь.
Попытавшись успокоить нервы и набрав
полную грудь воздуха, я медленно выдохнула и откатила в сторону
дверь купе. На пороге стоял высокий грузный мужчина, лет
пятидесяти.
— Уснула, что ли, или пьяная? Тетеря!
Долблю-долблю! — Он отодвинул меня в сторону и протиснулся в
купе.
— Что здесь происходит? — раздался
голос поспешившей к нам проводницы.
— Заперлась вот, ездят тут всякие. —
Мужчина бросил на меня презрительный взгляд.
— Но...
Я хотела было возразить, сказать, что
купе полностью выкуплено на моё имя, но вовремя прикусила язык.
Сейчас начнут сверять билеты и паспорт и увидят, что билет-то
куплен на Любашу, а меня тут вообще быть не должно.
Меня выручила проводница, та самая,
которой Любаша отдавала какой-то сверток.
— А вы чего в чужое купе лезете? —
рявкнула она.
— Это моё, — возразил мужчина.
— Билетик предъявите.