Обе части его личности и памяти сошлись краями впритирку, без
зазоров и противоречий. Что и неудивительно. Он остался самим
собой, родившись второй раз, но в новом мире. До совершеннолетия
знание большей части прежней жизни оставалось скрытым, возможно,
чтобы не ломать психику ребенка, не превращать его в маленького
монстра. И правда, лишиться детских, таких искренних и ясных
переживаний и чувств, подаренных судьбой, он и сам бы ни за что не
захотел. Да и существовать половозрелому уму в теле мальчишки, тем
более младенца – думается, весьма мучительно и опасно. Все же тело
и мозги ребенка развиваются, и не факт, что готовы чисто физически
и физиологически работать в режиме взрослого.
Что же до характера, то он проявлялся в полной мере с началом
новой жизни в Мире, особенно лет с пяти, как только он стал хоть
что-то соображать.
Вторым бонусом стали почти идентичное телосложение, физическая
сила, с учетом возраста, конечно, отличная реакция и скорость
движений, общая рисковость и некоторая бесшабашность. По факту,
даже в прошлой жизни с возрастом это не прошло. Независимый норов,
помноженный на несколько язвительное чувство юмора, никогда не
обеспечивали ему успехов в карьере. Всегда хотелось летать. Вот он
и летал. Жил небом. Но даже и перевалив за сорок, остался лишь
майором и в начальники не выбился. Зато воевал настоящим образом.
Северный Кавказ, Африка, Сирия и Украина. Как раз для серьезной
драки характер у Двойдана оказался самый подходящий. Если Родина
позвала, пятисотиться и включать заднюю точно никогда бы не
стал.
Одно плохо, в Мире никакой авиации не наблюдалось. Даже
«кукурузников». Правда, имелись еще рахдониты… Ни разу их не видел,
но слышал немало. Вот, с кем бы повстречаться.
А сейчас ему до смерти хотелось пить. Еще раз обшарил жадными
глазами окрестности в надежде отыскать целую фляжку. И в степной
тишине услышал чьи-то слабые стоны. Отвлеченный последними
событиями и ошеломляющими открытиями он совсем забыл осмотреть
родичей! А кто-то из них определенно живой!
На дороге неподвижно лежал в луже засохшей крови убитый аргамак
Григория, тот ехал последним, вроде как прикрывал тылы. Видно, конь
принял на себя первые пули, и брательник [1] Марта смог укрыться за
мертвым скакуном. Даже некоторое время вел бой. Недолго, вон даже
подсумков открыть не успел. Каменистая земля вокруг была густо
испещрена выбоинами от пуль. В седле и боку вороного тоже хватало
отметин. Лежал Гриня ничком, уткнувшись лицом в дорожную пыль.
Вроде и не дышал уже, кровь на ранах потихоньку продолжала
сочиться. Ему стало жалко родича просто до невозможности.