- День добрый, хозяюшки! Что у нас сегодня на обед?
- Мартяша! Ты куда собрался, не поев? – отозвалась румяная от
печного жара, пышная, с убранными под белый плат и повойник
длинными скрученными баранками косами старшая повариха –
Аграфена.
- Нету времени, тетя Феня, дядька Поликарп приказал срочно. Наши
ждут на дворе, минуты нет.
- Тогда держи. И остальных угости, – нагрузила повариха его
целой корзинкой снеди.
- Это я удачно зашел! Благодарствую, хозяюшка!
Март получил от тетки половину свежего душистого ржаного хлеба,
полдюжины сладких булок с изюмом и полголовки мягкого овечьего
сыра. А еще пока стоял, успел прикарманить пригоршню чищеных орехов
и кураги. Поблагодарив повариху, махнул всем рукой и попылил
дальше. Уже идя по лестнице, довольно улыбнулся, проговорив
негромко:
- Живем! Теперь другое дело! Будет, чем и перекусить, и даже
полноценно подкрепиться всем четверым. Шутка ли, целый день в
пути!
Какие-то два десятка ступеней и тесноватые, с низкими сводами
проходы подземных уровней с их прохладным полумраком, освещенные
редкими слабенькими электрическими лампочками, остались за спиной.
Впрочем, ему и того не требовалось, Март с малолетства облазил все
закоулки крепости, знал наизусть и мог пройти их без труда даже с
завязанными глазами.
Прежде, чем выйти наружу, привычно сдвинул козырек суконной
кепки на глаза. Чтобы не ослепнуть на миг. Ему бы и очки
солнцезащитные не помешали, только дед запрещал на дело их брать.
Мол, не разглядите чего из-за стекол темных. Что тут сказать?
Хозяин-барин. Он – главный, ему, старому, виднее…
Без оружия, основного и запасного, на улицу в здешних краях
только блаженные или убогие какие выходили, к церкви на паперть. А
больше и не было таких. С детства все привыкли, по-другому никто
жизни не представлял. Старики говорили, что раньше иначе было,
только не верил им никто, как это – человек и без оружия?
Непонятно.
На улице жарища. Так и неудивительно, лето началось. По всему
было видно, что солнце всерьез взялось за затерянный посреди степи
городок, затопив все сияющим невыносимым огнем. Только толстые
стены башен Домов хранили еще прохладу.
Он толкнул внутреннюю дверь полутемного тамбура, шагнул через
порог и с усилием закрыл, иначе входную никак не отпереть. Вот и
внешняя, тяжелая стальная дверь-плита – не то, что из винтовки,
тротилом не возьмешь. Замки уже разблокировало, внутреннюю-то дверь
Ваня – еще один двоюродный брат, чья очередь сегодня сторожу
держать у входа, закрыл, как следует, крутанув, сдвигая засовы
колесом до упора. Механизм сработал мягко и бесшумно, а как иначе?
За ним следили со всем тщанием, словно за драгоценным пулеметом,
что ни день, смазывая машинным маслом, протирая ветошкой, чтобы
всегда работал надежно и без сбоев.