— Вы время. Он уже может
передвигаться.
— Значит, жив, — те
облегченно выдохнули. Зашли в дом, чтобы помочь своему другу выйти. Даже
принесли ему одежду. Для чужих у меня были предусмотрены удобства на улице. Да,
было прохладно, ведь на улице стояла осень, но и пересилить себя, чтобы пускать
всех подряд в свою личную умывальню, я не могла. Мое аристократическое прошлое
давало о себе знать. Да и мужчинам, что привыкли стоять на страже нашего покоя
привычно умываться холодной водой.
Я еще раз рассказала тем,
как следует ухаживать за ранами и те, наконец, оставили меня одну. От
благодарности я не стала отказываться, впрочем, и не называя никогда свою цену.
Была довольна и тем, что люди оставляли на свое усмотрение. И никогда из-за количества
монет не отказывала нуждающимся, что приходили ко мне.
Позавтракала кашей и
решила наведаться в город. Хотела зайти в лавку с травами, чтобы пополнить
запасы редких трав, что не произрастали в нашей местности. Как раз к полудню
должна была добраться до города. Я собрала свои длинные темные волосы в тугую
косу. Всегда избегала смотреть на себя в зеркало, ведь не узнавала себя там.
Год прошел, но я так и не
привыкла к своей сущности, что иногда проступала сквозь мои черты. Больше всего
меня пугали мои глаза, слишком темные для человека зрачки, напоминали бездну.
Темные брови, как изящные мазки художника, были вразлет. Пухлые алые губы
притягивали взгляды, и я стыдилась этого. Даже никогда не красила их, чтобы
лишний раз не притягивать к ним взгляды. Светлая кожа была без изъянов, но
совершенно не вязалось с тем, что все вокруг считали меня человеком. Идеальная
фарфоровая кожа была наследием моей крови. Как и притягательные холодной
красотой черты лица в целом.
Я сняла свой синий плащ с
гвоздя, что был здесь в качестве вешалки, набросила его на плечи, а на голову —
глубокий капюшон. Взяла тонкие перчатки в тон, надела единственные сапожки на
плоской подошве, подхватила плетеную корзину и вышла из домика. Запахнулась
получше и прикрыв за собой дверь на замок, а потом и калитку своего небольшого
двора, вышла на протоптанную тропинку, что за год успели утрамбовать люди,
частенько заглядывающие ко мне.
До города было около часа
пешей прогулки, и я искреннее наслаждалась этим. Чистым лесным воздухом с
примесью влажной листвы и хвои, чудесными и умиротворяющими песнями птиц и
ветром, путающимся в высоких лиственных кронах. Солнце пробивалось сквозь густые
ветки, раскрашивая лес всеми оттенками зелени. Мне даже нравился покой, что я
испытывала от отсутствия вредного фамильяра. Вчера он явно перегнул палку, и я
нисколько не жалела, что выгнала и проучила того. Я не знала, где тот шатается
и очень сомневалась в том, что у него может быть личная жизнь. Хотя, а что я
вообще знаю о фамильярах ведьм? Может, и тому все кошачье не чуждо. Но в любом
случае Лорд должен сам осознать, как плохо и не гостеприимно вчера себя
повел.