Сон в зимнем саду (сборник) - страница 11

Шрифт
Интервал


Первый раз на дню Яна и Гоня трапезничали в одиночестве и чем бог послал – как правило мороженым, яблоками и сырыми макаронами – то есть тем, что Яна научилась доставать из буфета и морозилки, которая была расположена внизу холодильника, а значит, в пределах досягаемости. С мороженым иногда возникали сложности – не из-за примитивного замка на дверке морозилки на липучке, с которым девочка научилась справляться в течение двух дней, а из-за вредной пластиковой упаковки. Не так-то просто было открыть крышку, намертво вмерзшую в коробку! Скоро было найдено решение – при помощи ножа дети пробивали в крышке пластмассового корытца дырку и столовой ложкой черпали оттуда восхитительно-холодную белую массу, торопясь, зная, что скоро проснутся родители и великолепному пиршеству придет конец. Так и случалось – на кухне появлялась мама, и, как всегда, все портила – убирала в морозилку покореженный лоток, собирала разбросанные по полу макароны, огрызки яблок и надкусанные куски хлеба, насильно вела детей умываться, ворча при этом, что лишние полчаса утреннего сна выливаются в двухчасовую уборку квартиры.

Но от мамы были не только неприятности – с ней бывало и весело, и сытно: вскоре наступал второй завтрак, на этот раз правильный – с кашей, творогом и бутербродами, что даже после мороженого было весьма кс т ат и. Яна вообще люби ла быв ат ь с ма мой, особенно если та была в хорошем настроении и никуда не торопилась – тогда можно было, пододвинув стул к плите и забравшись на него, помешать что-нибудь в кастрюле большой ложкой, или печь вместе блины, или пылесосить, держась за тяжелую рукоятку рядом с маминой рукой, не говоря уже о том, чтобы сесть рядышком на пушистый светлый ковер в гостиной и строить из конструктора неизвестно что, из чего получится в конечном итоге замок, или собака, а может быть, самолет. Так бывало приятно, и радостно, и спокойно в такие минуты!

У Гони отношения с мамой были намного сложнее. К ней имелось множество претензий. Во-первых, она не отличалась сообразительностью и часто не могла понять, чего именно он хочет. Ведь ясно же, что раз сын появился на кухне, покрутился немного с независимым видом, а потом наставил свой пухлый пальчик в сторону плиты и произнес повелительно: «Э!», то это означает, что хочет он компота, а не морковку, не огурец, не печенье, что начинает суетливо предлагать мама. Вот Яна намного смышленее – сразу лезет за кастрюлей, и в чашку нальет, хоть половину и расплещет по дороге, но Гоня на нее за это не в обиде. Вообще, Яна из всей семьи – самый сносный человек, и раздражала она Гоню меньше, чем кто-либо другой, хоть и имела свои недостатки – чрезмерную болтливость и жажду излишне кипучей деятельности. Несмотря на то, что сестра родилась на год и пять месяцев раньше его, старшим и более опытным в жизни Гоня считал, конечно, себя, поэтому, милостиво позволяя Яне ухаживать за собой, наиболее кардинальные решения в жизни принимал всегда сам – в какой песочнице копать, кому первому ехать на велосипеде, кому из какой тарелки есть. Наивная мама пыталась руководить сыном и даже навязывать ему свою волю, но было это бесполезно, о чем ей неоднократно было дано понять – то криком, то слезами – пора бы, наконец, усвоить простые истины!