Девушка снова посмотрела вверх. Вгляделась. Прищурилась. Покрутила головой то так, то эдак, полагая, что, может быть, нужно просто поглядеть под правильным углом…
И тогда, внезапно, она увидела – тёмный ночной бархат пересекала тонкая вертикальная линия, горящая рубиновым огнём. Будто бы трещина в стене, через которую пробивается из другой комнаты свет. Сияние, просачиваясь, разливалось по всему небосводу, и чем дольше Ив глядела, тем ярче оно разгоралось. Как она могла раньше его не заметить?!
А потом она моргнула, и полоса исчезла, будто её и не было. Небо вновь почернело. Теперь, как Ив ни смотрела, как ни крутила головой, как ни прищуривалась, сияние не возвращалось.
Очень странно. Может быть, это и впрямь благословение Богини?
«Нужно спросить у матери, – подумала Ив. – Мать наверняка знает».
Их дом стоял одиноко, в уютной ложбинке невысоких холмов, на краю пустыря. Он был невелик, доски старого крыльца подгнили, а крыша нуждалась в ремонте, но это не имело значения ни для матери, ни для дочери. Главное, он был своим, а значит, самым лучшим. Неподалеку протекала речка, и летом, когда Ив открывала на ночь окна, журчание воды ласково убаюкивало.
Домик был обнесён деревянным забором. Калитку и порог соединяла узкая кирпичная дорожка, по сторонам которой скрутили на зиму листья вечнозеленые рододендроны. Вдоль забора и под окнами пустая земля ожидала весенних посадок – там мать выращивала травы, которые использовала для мазей и припарок.
Кот выбежал на крыльцо, когда девушка отворила калитку. Поймал когтями полу её длинного пальто. Ив подняла его на руки, и потёрлась замёрзшей щекой о тёплую шерсть.
– Пойдём-ка в дом, приятель, – сказала она.
Клубочек был ей верным другом уже пять лет, с тех пор, как Ив спасла его из бурного потока весенней речки. Она увидела тонущего котёнка, и прыгнула за ним в воду. Мать была вне себя, когда Ив появилась на пороге, промокшая до нитки, с худеньким уродцем в руках. Но Клубочек сполна отплатил Ив своей не кошачьей привязанностью.
Отворив дверь дома, Ив шмыгнула в тепло. Она сняла пальто и оставила его в прихожей. В печи трещали поленья. Стол был накрыт новой скатертью – мать и дочь сами вышили её края золотыми нитками. Ив улыбнулась, увидев в центре вазу с букетом серебристых цветов.
– Мам, – Ив позволила коту спрыгнуть на пол, – я дома.