Вьющаяся лестница привела Каю на просторную антресоль, опоясывающую всю бальную залу. У края стояли ряды скамеек, а у стен – столики со скудными (каждая порция не крупней таракана) закусками.
Кто-то сунул Кае в руку длинный узкий бокал без ножки, напоминавший формой сосульку. Внутри плескалась бледно-голубая жидкость, напомнившая девушке зелье из бабушкиного котла. Не привыкшая пить то, чего она не могла опознать с первого взгляда, Кая оглянулась в поисках вазы, в которую могла бы вылить напиток, но таковой не нашлось. Она не могла даже оставить его на каком-нибудь столе – у дурацкого бокала не было подставки. Оставалось держать в руке.
На антресоли было полно народу. Слуги, фрейлины и лакеи, в туалетах, способных дать фору нарядам иных господ, сбились в небольшие кучки, у каждого по бокалу-сосульке. Большинство прибыло сюда уже не в первый раз: они хорошо знали друг друга и успели установить негласную иерархию. Единственная знакомая, толстая фрейлина княгини, куда-то запропастилась. Антресоль была так огромна, что Кая и не надеялась её разыскать.
Чувствуя себя глупо, она отхлебнула голубого напитка. Он оказался отвратительно кислым, и, не удержавшись, она выплюнула его назад в бокал. Что не укрылась от внимания двух фрейлин в полупрозрачных жёлтых платьях, едва-едва прикрывавших наготу. Одна из них фыркнула, и зашептала что-то на ухо собеседнице, а та согласно кивнула, скривив губы. Кто бы мог подумать, что соревнование идёт не только там, внизу, перед взором властелина, но и здесь, в отсеке для слуг?
Играла музыка. Кая поискала глазами оркестр, и обнаружила его на одном из нижних балконов. Она ожидала увидеть разодетых людей в напудренных париках, как те, что играли во дворце князя. Но оркестр Арида состоял вовсе не из людей. Играли механические куклы. Однажды Кая видела похожую штуку на ярмарке: она была сделана по подобию человека, обтянутая тонкой мягкой кожей, с проволочным париком на голове. Веки куклы поднимались и опускались, голова поворачивалась из стороны в сторону, а руки то и дело нелепо вскидывались вверх, как у жреца, возносившего хвалу Богине. Куклы Арида не пытались притвориться людьми. Напротив, их тела, сделанные из прозрачного стекла, демонстрировали непрестанно движущиеся шестерёнки, шарниры и звенья. Весь этот сияющий механизм работал плавно и мягко, без тени неловкости. Мелодия лилась из инструментов, отдаленно напоминавших скрипки, флейты, арфы и виолончели, однако носивших разительные отличия от любого знакомого инструмента.