Впрочем, незатейливым в «Узелке» было лишь одно название. Витрина с чёрными манекенами, одетыми в короткие красные платьица и кокетливые шляпки привлекала взгляды прохожих не хуже кондитерских лавок. Для пущего сходства внутри стоял аромат корицы и ванили. Оформление, сочетающее тёплые карамельные тона с яркими брызгами искусственных цветов, было одновременно дерзким и уютным. Входя, посетители невольно оглядывались в поисках камина – им казалось, что они слышат потрескивание поленьев и ощущают на коже приятное тепло, но нет, камина в комнате не было. В конце концов, это была швейная мастерская, и мать боялась огня.
Ив с малолетства во всём помогала матери. Городские модницы души не чаяли в девочке, и, возвращаясь вновь, обязательно несли ей подарки: шоколадные пряники, карамельные трубочки и даже розовые сахарные яблочки – вот уж поистине редкость!
– Какая же миленькая у вас дочка! – восклицали дамы. – Ну, просто лесной эльф!
И это притом, что Ив едва ли можно было назвать красавицей. Природа будто бы посмеялась над ней, наградив и большими ярко-голубыми глазами, и густыми волосами, насыщенного золотого цвета медовых сот. Однако эти традиционные элементы классической красоты были совершенно не к месту. Кожа от долгих часов на солнце становилась бронзовой, и светлые глаза на тёмном лице смотрелись чудно́. Волосы, заплетённые в две бойкие косички, сохраняли насыщенный цвет лишь на кончиках, а на макушке выгорали, делаясь соломенными и блёклыми.
Но дело было не во внешности, а в чём-то другом, неуловимом и не поддающемся описанию, что чувствовал, тем не менее, любой, кто встречал Ив.
– Будто бы солнышко спустилось с неба и поцеловало эту девчушку в колыбельке, – сказала однажды старая повитуха, принимавшая у матери роды, и частенько захаживавшая в гости. Лучше было и не выразить.
Саму Ив всё это мало заботило. Неугомонный дух попросту не оставлял ей времени на то, чтобы смотреться в зеркало. Она готова была до изнеможения водить на лугу хороводы, играть с городской ребятней в мяч, лазить по деревьям в лесу, чем и занималась каждую минуту, свободную от работы в «Узелке».
Платье, над которым Ив работала в тот вечер, предназначалось для госпожи из Сиреневого дома – немолодой, элегантной дамы, которая оставляла щедрые чаевые, а во время примерок болтала о приёмах: о блюдах, которые Ив никогда не пробовала и о важных людях, которых Ив не знала. Накануне госпожа из Сиреневого дома подарила Ив настоящую золотую монету. Просто богатство! На такие деньги можно было купить двадцать восемь стаканчиков фруктового льда… или шесть пирожных-розочек… или три карамельные фигурки. Нет, не в этот раз. На золотую монету у Ив были другие планы. В тот же день, ускользнув от матери, девушка купила в лавке ювелира серебряный кулон в форме яйца.