– Но, почему именно фокус? – переспросила Людмила.
– Потому что человеческий разум может смотреть в обе стороны бесконечности одновременно. В бесконечно малое и бесконечно большое.
Он ловко нарисовал на листе бумаги внушительную по размерам восьмерку.
– И что из этого следует? – снова задала вопрос Людмила, глядя на странный рисунок и не понимая до конца, как можно объединить бесконечно малое и бесконечно большое.
– Так Бог хочет познать самого себя, – вкрадчивым голосом проговорил Борис. – Ведь он создал человека по образу и подобию своему.
– Бог, – удивленно повторила она.
– Да. Создав человека, Бог получил возможность видеть себя со стороны. Наши глазами он смотрит на Вселенную, которая вокруг нас. С нашей помощью он старается понять тот мир, который когда-то создал.
– Твои рассуждения озадачивают, – после недолгого молчания призналась Людмила.
– Меня к таким выводам подтолкнули стихи Блока. У него в стихах особая гармония, рассчитанная на отклик души. На что-то тайное, о существовании чего мы даже не догадывались.
– А кстати. Блок свою незнакомку здесь написал, в Озерках, – вставила свою реплику Людмила.
– У него в стихах больше музыки, чем здравого смысла, – продолжил Борис.
Ужин был готов. Людмила и Борис удобно разместились возле стола, на котором особенно привлекательно выглядел салат из свежих помидоров. И тут Борис о чем-то вспомнил, вышел к машине в сад и вернулся с бутылкой марочного, с запахом влажного вечера и с непокорно поднявшейся прядью на лбу. Людмила внимательно посмотрела на него и спросила по-домашнему спокойно:
– На улице ветер?
– Да. Наверное, будет дождь.
Она перевела взгляд на окно и увидела там плотное кружево листвы, расплывчато блестящее на фоне восковых сумерек. Ей нравилась тёплая тягучесть июньских вечеров, бархатные тени от деревьев, стрекот кузнечиков и та полупрозрачная череда облаков, которая не затеняет ни земли, ни неба.
Людмила была снова в той атмосфере культурного общения, к которой привыкла, и даже ученические картины на стенах дачи, яркие как цветочная клумба, не раздражали её. Борис заговорил о поэзии, и ей было приятно слушать его, хотя уже не так интересно, как год назад, в пору их знакомства. Кое в чем он повторялся, но это не портило общего впечатления. И говорил он увлеченно, потому что сам иногда пописывал стихи… А может быть, и не иногда. Кто его знает.