– Тогда ты бы смогла деградировать без препятствий?
Я слышала, что уголки его губ были приподняты, и гордилась тем, что могу заставить его улыбнуться несмотря на три тысячи километров между нами.
– Знаешь, – продолжил он, – большинство девушек, наоборот, бросают работу, когда выходят замуж.
– Во-первых, не большинство, у тебя устаревшие данные. Во-вторых, работу бросают, чтобы заниматься детьми.
– Да… Да. Прости. Знаю, что тебе не очень-то весело там, но ты должна знать, что все, что я делаю – ради большой цели. Сейчас это не заметно, но моя работа очень важна. Веришь?
Я глубоко втянула воздух. На глаза навернулись слезы.
– Верю. Конечно верю. И, знаешь, я думаю о том, чтобы завести собаку. Такую маленькую и пушистую – не выучила еще название породы. Ты как?
– Это отличная идея.
– Правда? Значит, решено. Когда ты вернешься домой в следующий раз, нас уже будет трое.
В трубке послышалась английская речь.
– Мне пора. Яна, я люблю тебя. Береги себя.
– Я тоже те…
Связь оборвалась.
Ты вернулся домой, Филипп. Но нас не трое.
Теперь я совсем одна.
И я даже не успела в последний раз сказать, что люблю тебя.
Егор Сергеевич, до сих пор хранивший молчание, прошептал, что плохо себя чувствует и отправился на улицу за глотком воздуха. Я же собралась отыскать Марию Вевер, чтобы, наконец, забрать у нее свои вещи.
Я знала, что ей от меня что-то нужно, и что просто так она меня не отпустит.
Однако она наоборот не стала задавать мне вопросов и сообщила, что моя сумка и одежда ожидают меня в машине. Последняя должна была доставить меня домой. Кроме этого, она рассказала, что в гробу, конечно же, не было никаких останков. Тело Филиппа доставили на экспертизу и опознанию оно, в силу серьезных повреждений, не подлежит. Меня мутило от нервного истощения и воображаемых картин убийства. Опустив прелюдии, я спросила:
– Что дальше?
– Яна Владимировна, – неожиданно, она обратилась ко мне по отчеству, – Вам будет оказана вся необходимая поддержка и помощь в организации похорон. Очень скоро с вами свяжутся ответственные лица.
Она огляделась по сторонам, в очередной раз посмотрела на свои наручные часы и тихо добавила:
– Мне очень жаль. Держись.
Всю дорогу домой мое лицо мерзло от колючих и крупных слез.
6 глава
*Шесть лет назад*
Черный ремешок кожаной сумки давно протерся, но ей было слишком жаль расставаться со своей почтальонкой. Яна купила ее еще на первом курсе – сразу после того, как успешно сдала зимнюю сессию.