Что-то мне удалось прояснить, а что-то нет.
Тут уже виноват не я, а память реципиента.
Возможно, мой отец в этом мире был прав насчёт своего сына — он
вырос оболтусом, который прожигал родительское бабло в клубах, и
который не обладал Даром. Именно поэтому отец его ненавидел,
призирал, и вообще, не считал сыном. Ну а мать — мать — это мать.
Что тут сказать. Любая мама будет любить своё дитя, даже если это
кусок пьяного богатого дерь… сосунка, который трахает баб и бухает
по двое-трое суток.
Ладно, всё это в прошлом.
Из ночной двухчасовой прогулки я понял лишь одно — она отлично
помогает продышаться и проветрить мозги от старых мыслей и прошлой
жизни парня. Про свою жизнь я тоже не вспоминал пока что.
Я добрался до поместья, которое находилось под Брестом. Ну как
под Брестом. Скорее, в сорока километрах от него. И это за
двухчасовую прогулку.
Вы спросите, как это мне удалось?
Проще пареной репы, как говорят здесь… если верить памяти
парнишки.
Я тупо бежал. И пробежал сорок километров за два часа.
Для обычного человека, но спортсмена — это хороший результат. А
для Одарённого — курам на смех.
Но я не был Одарённым. Во мне не проявился Дар. То есть не
проявился в теле того юнца, которого, кстати, звали Дмитрий
Михайлович Великий, и рост у которого реально был 168 см. Я это
смог проверить по столбу у входа в поместье. Он как раз был моего
роста. А из памяти помню, что его высота 170 см. Ну а я в высоких
кроссах и с взъерошенными волосами как раз и был такого роста.
Поставь меня босого и лысого, как в армии, то думаю, что рост был
бы 166/167. Не знаю, зачем я накинул себе эти один-два
сантиметра.
Похоже, это влияние прошлого парня. Он всегда любил себе
приписывать чьи-то заслуги, и постоянно всё преувеличивал. Правда,
не настолько мало, как я. Скорее, в раза два-три.
Но да хер с ним.
У ворот выехал сканер сетчатки глаза, который убедился, что я —
это я. И вот меня впустили в собственный дом.
Пройдя по тропинке из гладких камней, я добрался до главного
дома. Огромный такой особняк, где кругом горел свет. Казалось, что
там какой-то праздник, если бы не тишина.
Память подсказала, что в доме лишь несколько человек, которым
нет дела до меня. Хотя дворецкий был очень даже приветливым
мужиком. Не знаю, за деньги он таким был или нет. Этого память
реципиента мне не сказала, потому что сам Димон плохо разбирался в
людях.