-Генерал, говоришь. Это серьезно- генерал. Ну, а ты что же?
-Сюды побег, благодетель! А как жа?! Не с моим умишком-то с
енералом! А уж ты чай знаешь, как быть с ими.
-Пожалуй, что и верно. Толку там от тебя… На Покровке? –спросил
чисто механически.
-Точно так, благодетель.
-Ну что ж, поедем и посмотрим. Да, надо же крючкотворам
позвонить. Где тут у меня было. Господин Фогель?! Да мне наплевать
на время и на условности- плачу по высшей ставке. Вот именно. Да.
Да. немедленно выезжайте. Жандармерия на Покровке. Именно. У меня
проблема. Жду – раздраженно бросил трубку на рычаги и, спустившись,
от души хлопнул дверью авто. В жандармерии его ждало дикое
разочарование- если его опасались и перед ним благоговели- то этот
пришлый генерал внушал дикий всепоглощающий ужас. Когда, по
въевшейся в кровь привычке, Истомин попытался отодвинуть дежурного
в сторону, тот передернул затвор и с круглыми глазами навел на него
карабин.
-Тты чего творишь, придурок?!- ошалевшее глядя в черный провал
ствола завопил Истомин.
-У меня приказ! - ничуть не тише гаркнул жандарм, но сверху
раздался вдруг царственный бас:- Истомин?! Это хорошо, что сам
приехал. Сюда ведите!
-Он с адвокатом, вашбродь!
-Предусмотрительно. Обоих ведите!
И вот сейчас они стояли перед ним навытяжку- растерянные и
ошеломленные. Словно гранитные глыбы на них давили доказательства.
Крючкотвор искренне старался отработать гонорар- но стоило ему
выстроить мало-мальски приемлемую линию защиты- очередной булыжник
разносил все построение в хлам. Юрка молодец- не раскололся и пошел
паравозом. Понимает, подлец, что от брата на воле толку много
больше, чем от брата на соседних нарах. Но влип он крепко, по самые
уши влип.
-Скажите, Андрей Константинович, вы давали брату какие-либо
указания?
-Мы служим в разных ведомствах и я фактически не имею полномочий
давать ему указания. Адвокат, было, вскинулся – но грамотный ответ
его успокоил. Потом была еще пара ничего не значащих вопросов. А
потом: -Поезжайте домой, Андрей Константинович, я вас более не
задерживаю. Отпустил! Словно мелкого карманника, пришедшего с
повинной! От ярости застило глаза, но чиновник привычно взял себя в
руки.
- Господин Фогель останется представлять интересы моего
брата…
-Да какие там теперь интересы? Хотя да- десять или двадцать лет
каторги- это, все ж, разница. Пусть остается – а вас я попрошу не
отвлекать от работы следствие.