-Поступим мы так, любезный-резюмировал уже теплый Василий после
часа переговоров, помахивая тонкой кипой листов договора.
-Вот это вот все я отправляю своему поверенному- и только после
его одобрения я все это подпишу. Денег пусть и не особо много-
оборотная мелочишка- но и о мелочи надлежит помнить! А то сто тысяч
тут, сто тысяч там- вот и останешься с голой задницей! Нет, братец-
шалишь!
-Да со всем нашим удовольствием, Василий Тимофеевич!- облегченно
выдохнул здорово уже уставший, но все еще стоически улыбающийся
старший менеджер.
-Со всем нашим удовольствием! О самостоятельном бизнесе
боярского сына и нарастающих оборотах этого бизнеса этот акуленок
капитализма был наслышан по должности. А потому, предчувствуя
барыши, улыбался вымотавшему ему все нервы Грязнову почти
искренне.
-Договорчик типовой, Василий Тимофеевич, но для Вас- только для
Вас! Конечно же поправим, Василий Тимофеевич! Согласуем и поправим.
Для Вас.
Помахивая стопкой листов, Грязнов тяжело опустился в лимузин и
проспал всю дорогу до поместья Бутурлиных.
-Договорчик типовой, но для Васссь! Для Васссь поправим!-
декламировал Василий, размахивая листами. Я хохотал, выходило у
него действительно смешно. В конце концов, он плюхнул листы на стол
и пошел в столовую отъедаться горячими первыми блюдами- три стопки
хорошего коньяка на пустой желудок растащили боярина вполне
заметно.
Я же спустился в лабораторию. Пропитать листы горючим составом
без цвета и запаха не вышло- текст повело. Впрочем, так оказалось
даже правдоподобнее- если бы Грязнов вдруг вернулся в банк с тем же
самым договором- тут же возник бы вопрос- а чего он тогда вообще
скандалил? Нет, тут надо тоньше. Заправив пропитанную уже и
просушенную бумагу в машинку, я начал набивать договор заново,
внося небольшие не принципиальные поправки и морщась от
ежесекундной опасности. Один слишком сильный удар- и весь лист
мгновенно вспыхнет факелом… Дьявол! А хорошо горит, собака!
Впрочем, листов в запасе целая пачка, а усилие на этой машинке
регулируемое.
Закончив со всеми приготовлениями, я присоединился к Василию в
грехе чревоугодия и в этот день о делах мы больше не вспоминали-
поправивший прицел в банке Васька соблазнил на легкую пьянку и меня
и вернувшегося деда –жарили мясо, пили вино и пели песни, перемежая
их нецензурными анекдотами- благо, дам не было. Бонус того, что
тело одаренного с ядами справляется сильно лучше тела обычного
человека оценил утром в полной мере. Приятно.