Во вторник Василий отнес и договоры и двадцать тысяч в банк-
поправки были признаны допустимыми и договор немедленно подписан. А
в пятницу вечером, после закрытия всех солидных городских
учреждений, я сидел на широкой уличной скамье возле банка Истоминых
и внутренним взором видел свои магические метки. Слабенько - но
видел.
Банки против кинетиков не защищают. Зачем? Все эти управляющие
вещами на расстоянии должны иметь с вещью зрительный контакт – и
никак иначе. Аксиома. Следовательно, толстые непрозрачные стены-
уже идеальная защита. Ведь те, которые оперируют всем объемом своей
ауры об этом не болтают. Да и мало их- крайне мало. Вот, к примеру,
Бутурлины и… И все. Нет таких больше. А Бутурлины всегда
прикидывались, что и они такие «как все». И им тоже нужен
зрительный контакт. Умные у меня предки.
Невидимая рука с усилием тянется вперед. Три метра бетона,
словно руку льдом обложили. Тянемся. Холод проходит от воображаемой
кисти уже до локтя. Какого там локтя- прошел уже минимум двадцать
метров. Тянемся. Сталь. Впивается в кожу тысячей колючек. Ощущения,
словно кистью протыкаешь стекловату- и не сложно и не особенно даже
больно- но не комфортно жуть. Первая метка- и пальцы сжимают ее до
хруста. Сделано.
Где-то глубоко в этом огромном и надежном каменном коробе,
окруженный солидными дверями и замками, стоит сейф. И в его
надежном и солидном нутре среди тысяч и тысяч подобных пачек лежит
сейчас невзрачная пачка двадцатирублевок, принесенная Василием
Тимофеевичем Грязновым. На одной из пропитанных горючим составом
банкнот вспыхивает крохотный огонек. Вспыхивает, чтобы тут же
угаснуть - так мало в сейфе кислорода. Но горючий состав угаснуть
не дает- и огонек тихо тлеет, понемногу разогревая почти
герметичный сейф и тление это понемногу расползается…
Вторая метка почти на пределе- но дотянулся и тут. Сталь и
бетон. Бетон и сталь. Вымотался полностью. Будем надеяться, толк
будет. Опустошенный магически, забредаю в первое попавшееся кафе и
набираю кучу пирожных с большой чашкой крепкого черного чая.
Пожираю, урча от наслаждения- глюкоза впитывается в кровь и
слабость понемногу отступает. Оглядываюсь внимательнее- и набираю
пирожков с мясом и бутербродов с семгой. Мозг разогнал - надо и
телу топлива подбросить.Нелюбопытный половой никак не комментирует
порядок поглощения блюд- и это правильно. Сытый и довольный,
неспешной походкой я иду в центр, где «случайно» встречаю
шатающегося по магазинам Грязнова, который и доставит меня
благополучно назад в поместье.