У двери восемнадцатого дома тоже
колокольчик — позолоченный. Я дёргаю за шнурок, внутри раздаётся
мелодия из романса: «Приди, о, приди!» Дарен ухмыляется.
— Это простенькое заклинание, Ник.
Должен же я чем-то зарабатывать себе на жизнь.
На свой великолепный дом в рэгорском
стиле он тоже скопил простенькими заклинаниями?
— А почему вы не поставили такой
колокольчик на дом Кушенов?
— Поставил. Но после смерти Демиса
Дайра его сняла. Она не жалует Рэгор, вы заметили? У неё локшские
корни, а королевство лишь последние семьдесят лет отменило смертную
казнь для любого рэгорца, схваченного на их территории.
Открывают нам с задержкой. Дверь
распахивается во всю ширь, и навстречу нам выпархивает весьма
примечательная особа. На первый взгляд она невероятно хороша —
белокожая брюнетка с ярко-голубыми глазами и восхитительной
фигурой. Потом я подмечаю отталкивающие мелочи — брезгливую
складочку рта, чересчур затянутую талию, подчёркнуто поднятую
грудь, накладные ресницы. При виде Дарена красавица кокетливо
поправляет тугой локон у виска.
— Господин Варжес, какая приятная
неожиданность!
— Добрый день, госпожа Варуш. — Голос
Дарена становится сухим и жёстким. — Разрешите представить вам
госпожу Энжелис, розыскника из Дигора. По моей просьбе убийством
Мирны Кушен занимается Служба Розыска Пятого Округа.
Тщательно выщипанные ниточки бровей
госпожи Варуш подлетают вверх — не видела бы, никогда бы не
поверила, что такое возможно.
— Прошу вас, проходите! Ах, смерть
Мирны — это такое несчастье!
«Несчастье» она произносит так, что
слово воспринимается без приставки «не». Но больше коробит не
интонация, а тщательно выверенный жест, которым она прижимает
холёную ладонь к груди, чтобы привлечь внимание к соблазнительным
округлостям. Напоминаю себе, что я пришла собирать информацию об
убитой, а не осуждать поведение хозяйки дома. Документы у меня она
не спрашивает, к присутствию мага относится как к само собой
разумеющемуся. Поднимаясь по лестнице, Элиса норовит нечаянно
коснуться Дарена бедром… Сразу повиснуть на шее не пробовала?
Гостиная на втором этаже смотрится
театральным залом, занавес с успехом заменяют бархатные бордовые
шторы. На их фоне Элиса выглядит ещё искусственнее — как написанный
на заказ парадный портрет, где и поза, и взгляд поставлены
художником. Сходства добавляет чёрное шёлковое платье, выгодно
оттеняющее светлую кожу.