— Я рад, что к вам вернулось здравомыслие, — с легким кивком сказал он. — Мне нравится, что вы не поддаетесь эмоциям. И умеете видеть ситуацию в верном свете.
— Да мне просто цены нет! — огрызнулась я, раздраженная облизывающим спину жаром.
По-моему, на лбу уже скоро выступит испарина.
Максвелл пожал плечами.
— У всего есть цена, и у вас тоже. К счастью, мне по карману договориться с такой амбициозной женщиной, как вы.
Я снова насупилась.
— Надеюсь, это был комплимент?
— Как вам будет угодно, — вежливо откликнулся Максвелл и, словно подведя итог всего нашего разговора, обронил: — Жду вас сегодня вечером в моем кабинете. Обсудим все подальше от чужих глаз.
Прозвучало это так интимно, словно речь шла то ли о свидании под покровом ночи, то ли о заговоре против короны.
Нет, возможно, еще с примерно таким же подтекстом зовут на прослушивание к какому-нибудь продюсеру перед заключением контракта.
— В кабинете? — с непониманием переспросила я. — Почему там?
Максвелл вскинул бровь:
— А вы предпочитаете обсуждать такие вещи на публике?
Он чуть приподнял подбородок, словно указывая мне на девушек, прогуливающихся на берегу озера. Со стороны казалось, что каждая из них занята своим делом, но взгляды, будто ножи, метаемые из-под полуопущенных ресниц, говорили о том, что мой маневр был замечен. Определенно, наш с Максвеллом разговор вызвал интерес у конкуренток.
— Пожалуй, вы правы, — медленно согласилась я. — Нам нужно более укромное место.
Саймон громко застонал, словно принимая свое полное поражение.
— Отлично, я рад, что мы с вами поняли друг друга. — Максвелл чуть сощурился и снова перевел взгляд куда-то за мое плечо. — К слову, во время прогулки с Николасом постарайтесь умерить ироничность и не демонстрировать ум.
Я едва не поперхнулась и посмотрела на своего собеседника с плохо скрываемым возмущением. Кончики пальцев потеплели, будто я сунула их под горячую воду.
«Ника, только не злись! Дыши!»
— Скажете, вам не нравится мое чувство юмора?
— О нет, я в восторге, — скучающим тоном заверил меня Максвелл. — Но вот мой кузен считает девушек веселыми в том случае, если они смеются над его шутками, а не шутят сами. Мысль ясна?
«Дыши-дыши! — засуетился Саймон. — Гнев, злость и другие сильные эмоции провоцируют пробуждение дара!»
— Мне все понятно, — огрызнулась я то ли на фамильяра, то ли на Максвелла. — Постараюсь держать себя в узде.