- Грабёж! – заключил О'Коннор. – Одной только потерей места в
канцелярии Абердинского уездного собрания, а мой отпуск без
содержания скоро закончится, я утрачиваю больше, чем двести тысяч!
На нас охотятся русские! Убили моего кузена, представившего первое
убежище в Ново-Йорке!
- Именно так, - преспокойно парировал Морган-младший. – Читайте
внимательно. Морган Групп принимает на себя расходы по
безопасности. И это не только предоставление вам в пользование
этого, отнюдь не дешёвого дома. Отныне здесь будет охрана, каждый
ваш выход в город тоже только в сопровождении вооружённых
телохранителей. Конечно, казачью роту они не остановят, но
небольшую группу Третьего Отделения вполне отвадят. Если не
согласны, забирайте свои двести тысяч и возвращайтесь в Шотландию
исполнять должность столоначальника. Но тогда пункт о безопасности
вычёркиваем.
А освоение всех открытий произойдёт безо всякого участия
О'Коннора. Он перевёл взгляд на Линка и холодно произнёс:
- Мы обсудим с партнёром ваши условия и завтра к полудню
сформулируем свои.
- Бесполезно, - вздохнул профессор. – Я же менталист. Чувствую,
что их решение окончательное. Джон огласил ультиматум отца. Если не
согласимся, нас просто вышвырнут. Нам даже не известно
местонахождение пана Бже – у каких-то партнёров Моргана на юге.
Кроме того, вся операция по незаконной доставке поляка в Америку
отдаёт тухлым душком. Что, мы подадим на Морган Групп в суд? Не
будучи юристом, уверен – нас размажут.
Не дожидаясь реакции шотландца, профессор достал ручку-самописку
и вывел замысловатую подпись на всех страницах контракта. Юрист
фирмы немедля выдал ему заранее заготовленный чек на сто тысяч
рублей с уведомлением, что налог с этой суммы удержан полностью. Не
состояние, но вполне приличные «чистые» деньги по нынешним
временам. Дом в Нью-Йоркской губернии, где-нибудь на Кони-Айленде,
и приличное авто, чуть скромнее, чем у самого Джона Моргана.
Припёртый к стене, шотландец так же расписался, угрюмо вперив
взгляд в чек с шестизначной суммой. Он-то рассчитывал на миллионы…
Надежда на распространение немагических техник, которые однажды
приведут Родину к независимости и от России, и от Англии, как-то
больше не грела душу.
Когда Морган уехал, профессор немедленно сбежал, не дожидаясь
выставления охраны. Оставил записку следующего содержания: