А моей избраннице при этом не оказаться меркантильной особой,
которая не чужда мирских благ и которая будет с перспективного
парня деньги тянуть. А мне, соответственно, эти самые деньги
понадобятся в больших количествах.
Так-так, я чувствую, что в своих размышлениях нахожусь на верном
пути.
Я решительно встаю и направляюсь на Пушкинский рынок. Место это
прекрасно сразу несколькими обстоятельствами.
Во-первых, отсюда близко практически до всех ключевых точек
города. И до Набережной, и до автовокзала и Приморского парка, в
двухтысячные безжалостно застроенного высотками с панорамными
апартаментами, а сейчас просторного и цветущего.
Во-вторых, тут сходятся маршруты практически всех городских
автобусов. Если куда-то нужно уехать, проще всего это сделать
отсюда.
В-третьих, он не слишком известен приезжим, зато его обожают
местные жители. Ялтинцы именуют его не иначе, как «Спартак», по
находящемуся поблизости кинотеатру.
Если вам нужно приобрести свежих помидоров, душистой зелени,
медово-сладких абрикосов, починить ботинки или укоротить штанины
брюк, — ваш путь лежит на «Спартак».
За цветы приходится отвалить целых 10 рублей. Зато за эту сумму
я становлюсь обладателем семи прекрасных тёмно-бордовых роз.
— Нэ один дэвушка не устоит, — комментирует мою покупку
горбоносый продавец.
В здании филармонии мой букет срабатывает лучше любого
пропуска.
Внутри пахнет пылью, побелкой и старым деревом. Почему-то именно
такой запах всегда стоит в театрах, Дворцах культуры и Домах
пионеров. В детстве мне казалось, что именно так пахнет
искусство.
В коридорах филармонии полно детворы. Очевидно, закончился
какой-то утренний спектакль. Хотя нет, не закончился, выходить
никто не собирается. Вероятно, антракт.
Без всякого почтения я открываю дверь с табличкой: «Не входить!
Для персонала!», и шагаю за кулисы.
Пришёл я, откровенно говоря, наудачу. Считаю, что отрицательный
результат — это тоже результат. Меня с букетом увидят, к расспросам
прислушаются, а после пойдут гулять слухи, которые мне только на
руку.
Но мне везёт.
Между сценой и гримёрками, как оголтелые, носятся барышни в
жёлтых трико и такого же цвета жёстких юбках, похожих на балетные
пачки, с кокетливыми красными косынками на голове.
Проявив немного фантазии, я признаю в них цыплят.
Мужчина с тонкими усиками, в тирольской шляпе и костюме с
преобладанием рыжих тонов, курит возле закрытого занавеса, украдкой
выдувая дым за кулису.