Пока еще нельзя было сказать с уверенностью была ли она
блондинкой. Скорее да, сажа, перепачкавшая волосы, мешала
определить их цвет.
Я почувствовал, что меня влечет к ней. Я ощутил, что внутри меня
все задрожало. Она была очень красива. Надо спасать девушку.
Я отложил клинок в сторону, вдохнул и начал припадать к ее
губам.
Чередуя искусственное дыхание с несильными толчками в грудь в
область сердца девушки, пробовал вернуть ее к жизни.
От ее пышных губ шел едва уловимый пряный аромат мяты.
Я не знал сколько раз нужно надавливать на грудь массируя
сердце, и как продолжительно нужно выдыхать воздух из своих легких
в ее губы.
Но я верил, что мои действия вернут это прелестное создание к
жизни. Я делал все это полностью доверившись своей интуиции.
С момента, когда я наорал на плачущих женщин прошло не более
пятнадцати секунд. Я заметил, как веки девушки задрожали.
Это придало мне сил, и я начал вдыхать в нее еще чаще и
интенсивнее.
Секунд через десять Элайна закашлялась, тело ее встрепенулось, и
девушка резко открыла глаза. Кашель быстро прекратился.
Ее глаза встретились с моим, я видел, как зрачки Элайны сузились
от яркого света.
В следующее мгновение я почувствовал как ее взгляд, прожег мое
сердце, словно электрический разряд.
Боже, она была по-настоящему красива! Я никогда не видел такого
притягательного разреза карих глаз, таких чистых и совершенных
линий лица.
Элайна снова закрыла глаза. Я испугался того, что теряю ее и
снова припал своими губами к ее хорошенькому ротику.
Я собрался повторить толчки в сердце, но ощутил звонкий шлепок
пощечины. Девушка что есть силы влепила мне правой ладонью по
лицу.
— Девитт! Негодяй! Что ты делаешь! Гад! Я все расскажу своему
отцу, он сделает из тебя отбивную. Слезь с меня сейчас же!
Я расхохотался. Даже слово «гад» в ее устах звучало
привлекательно.
В следующее мгновение я взял ее ладонь двумя руками и поцеловал.
От ее пальцев пахло дымом.
— Элайна! Я так рад что ты вернулась. Мы все рады…
Я оглянулся, но вокруг нас не было ни души. Я потрясенно
посмотрел на девушку.
— Блин…И да, вообще-то я не Девитт, а Савва. Где все? Куда они
подевались?
Я помог встать Элайне. Она ежилась от холода. У дома валялась
брошенные ведра и лестница.
Я снял свой кожаный тулуп и накинул ей на плечи.
Снимая верхнюю одежду, я услышал, пробил колокол на ратуше.