— Графиня Бошан, прибыла госпожа
Анаис Эстли. Желает видеть внучку, — а вот и еще одна беда на мою
голову свалилась! С рождением Офелии свекровь повадилась без
предупреждения совершать набеги на поместье. Еще ни один ее визит
не обходился без скандала. От этой противной женщины страдали все,
даже Кейдн. У нее особенный талант совать свой длинный нос в чужие
дела.
— Благодарю, Жаклин, скажи, что мы
уже идем, — я переглянулась с Элоизой, которая недовольно подкатила
глаза.
Как только прислужница ушла, я
смахнула со стола созданную магией сахарницу и та разбилась на
тысячи осколков о каменное покрытие. Не стоит раньше времени
показывать кому-то мои изделия. Да и Кейдену могут доложить, что я
магию применяла в стенах его дома. Пусть думает, что я ни на что не
гожусь.
— Приперлась, — заворчала сиделка,
передавая мне Офелию.
Я прижала дочь к груди и
рассмеялась.
— Куда ж от нее деться? — пожала
плечами, смирившись с тяжелой участью. Придется терпеть. Обычно она
дольше, чем на сутки не задерживается.
Госпожу Анаис Эстли сложно описать
парой фраз. Один лишь ее наряд заслуживал отдельного внимания.
Нечто собранное из радуги всех возможных цветов и оттенков. Шляпка,
из-под которой торчат рыжие кудряшки, кипельно-белая с красным
пушистым пером и розовой вуалью на половину морщинистого лица. Верх
платья со стоячей горловиной цвета летнего газона. Пояс с вычурным
синим бантом и длинная юбка в пол крышесносного ярко-желтого
оттенка. Безумный образ дополняли черные туфельки, ридикюль и
трость с набалдашником из агата.
— Моя куколка! — не успела Элоиза
меня полноценно ввезти в гостевой зал, как свекровь коршуном
накинулась на Офелию и разбудила ее своим противным криком.
Выхватила у меня из рук ребенка и запричитала: — Какая мелкая! Вы
совсем не кормите мою внучку! Белль, я же говорила, что тебе надо
принимать молочно-медовую ванну, чтобы появилось молоко. Нет ничего
лучше для ребенка, чем молоко родной матери. Ты передаешь частичку
себя и своей магии, а у вас что? Кто кормит Офелию?!
Началось! Эта болящая заводит одну и
ту шарманку при каждой встрече. Я едва сдерживалась, чтобы не
обложить свекруху, как следует, по батюшке!
— Анаис, вы прекрасно знаете, что
из-за последствий тяжелых родов я лишилась не только ног, но и
способности кормить дочку грудью, — процедила я сквозь зубы. Вот
зачем всякий раз она заставляет меня повторять очевидные вещи? Мне
больно даже думать об этом, не то, что говорить!